Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Я очень радъ, что ты все это такъ просто и весело принимаешь, — сказалъ онъ. — Это очень хорошій знакъ… Въ теб много дтскаго, Модестъ. Знаешь ли ты это?

— О, да! Ужасно! Купи мн матросскую курточку и панталончики… и лакированную шляпу съ надписью: «Орелъ».

— Ну, a вотъ видишь ли, — перешелъ Матвй въ серьезный тонъ, — тотъ, кого ты предлагаешь взять въ свою опеку, Григорій Евсичъ мой Скорлупкинъ, человкъ совсмъ другого сорта… Можетъ быть, онъ не весьма уменъ, и вотъ — наши образовательные опыты показываютъ, что онъ не талантливъ, даже не способенъ… Но я искренно счастливъ, что намъ удалось извлечь его изъ среды, въ которой онъ росъ и получилъ первыя воспитывающія впечатлнія. Потому что среда эта — насквозь отравленная жадностью, мелкою злобою, лицемріемъ, ханжествомъ, сластолюбивая, похотливая, полная коварства, лести и лжи… Мщанство и черная сотня, въ полномъ объем этихъ понятій.

Если онъ нашелъ въ себ достаточно сознательной силы, чтобы отдалиться отъ родного мірка и стать подъ наше вліяніе — ну, мое, Аглаи, Грубина, Немировскаго… — это очень благополучно не только для него, но и для общества. Потому что, видишь ли: онъ — весь — человкъ средній, даже, можетъ быть, ниже средняго, но y него, знаешь, характеръ этакій… какъ бы теб сказать? — корневой… Забираетъ жизнь вглубь, пристально, знаешь, этакъ властно, какъ щупальцами, впивается во все, что ему попадается на избранной имъ дорог. Вотъ онъ въ насъ, интеллигентахъ, сейчасъ полубоговъ какихъ-то видитъ, — даже совстно. И истинно говорю теб: среди насъ, въ глубокой вр, въ насъ, онъ лучше всхъ насъ, — онъ борется со своею низменностью такими свтлыми и тяжкими напряженіями, что я любуюсь имъ, онъ трогателенъ и прекрасенъ! Но онъ самъ разсказывалъ мн, что, покуда онъ врилъ въ свой домашній укладъ, то не было такой гадкой мщанской выходки, такой черносотенной гнусности, которыхъ онъ не одобрялъ бы и не готовъ былъ самъ совершить въ самой острой и грубой форм. И я совершенно увренъ, что, если-бы и ныншній новый Григорій Скорлупкинъ, на поискахъ образованія, заблудился и попалъ въ ту праздную среду чувственныхъ людей, которую ты любишь, подъ вліяніемъ тхъ — извини мн выраженіе — грязныхъ словъ, мыслей и идей, которыми вы тамъ, утонченники, небрежно обижаете въ себ человческое достоинство, — я увренъ, Модя, что этотъ молодой человкъ не сталъ бы плавать на поверхности вашей утонченной культуры. Стоитъ ему однажды убдиться, что она хороша и именно ея то ему и не доставало, и онъ спокойно и сознательно нырнетъ на самое дно…

— И въ то время, какъ насъ Пуговочникъ будетъ переплавлять въ ложк по тринадцати на дюжину, твой краснорылый Григорій прекрасно сдастъ экзаменъ въ дйствительные черти?

Матвй кивнулъ головой.

— Если хочешь, да. Пойми: это — воля сильная, гораздо сильне всего интеллекта. Онъ не знаетъ, чего хотть — хорошо, чего — дурно. Но, однажды ршивъ, что вотъ того то онъ хочетъ, онъ хочетъ уже твердо, послдовательно, методически. Сейчасъ онъ на дорог въ порядочные люди — и, если выдержитъ эту линію, можетъ весь вкъ прожить прекраснымъ, кругомъ порядочнымъ, полезнымъ человкомъ. Но если-бы чье-либо вліяніе выбило его изъ чистой колеи и бросило въ низменныя симпатіи и исканія, я ждалъ бы результатовъ жуткихъ… Отвлеченностей онъ не смыслить, умозрнія онъ не воспринимаетъ, a — какую идею пріемлетъ, сейчасъ проникается ею дйственно и до конца… Онъ практикъ… Наше интеллигентское наслажденіе мыслью для мысли и игрою культурнаго воображенія, оставляющее жить въ воздух столько хорошихъ позывовъ, но, за то, сколько же и порочныхъ, злыхъ, — ему совершенно чужды… Всякая идея трудно въ него входить, — даже не входить она, a лзетъ, пыхтя и въ поту лица, тискается. Но, когда она втолкалась въ его голову, онъ считаетъ, что мало имть ее въ головъ — она ровно ничего не значить, если по ней не жить… Повторяю теб: онъ теперь на хорошей дорог, но три года тому назадъ онъ, въ компаніи такихъ же дикихъ парней, мазалъ дегтемъ ворота провинившихся двушекъ, и мн пришлось битыхъ три дня убждать его, чтобы онъ не принялъ участія въ еврейскомъ погром… Понимаешь? Не отъ чувства убждать, a отъ логики — не внушать, что это вообще не хорошо, a доказывать, что это для него нехорошо… И, когда я доказалъ, a онъ понялъ, то и самъ не пошелъ и пріятелей своихъ удержалъ и даже очень смло и ршительно велъ себя во время погрома — еврейскую семью спряталъ, за дтей вступался, двушку отъ насилія спасъ… Видишь? Поставлена машина на рельсы, пары разведены, — ну, значить, и пойдетъ прямехонько на ту станцію, на которую направить путь стрлочникъ. Да. Воля y него желзная, a умъ не твердый, темный, мысли неразборчивыя, спутанныя… Машина! Просвти его какимъ нибудь вашимъ сверхчеловческимъ девизомъ, врод «все позволено», такъ, чтобы онъ крпко почувствовалъ и поврилъ, и онъ, въ самомъ дл, все позволять себ… И все это будетъ въ немъ не буйною страстью какою-нибудь, которая бушуетъ грхомъ, и сама себя боится и трепещетъ въ тайныхъ раскаяніяхъ, — нтъ, — съ чувствомъ своего права, спокойно, прямолинейно, холодно: все позволено, — такъ чего же стсняться-то? дйствуй!..

Модестъ выслушалъ брата съ любопытствомъ, лежа на спин, руки подъ голову и глядя въ потолокъ.

— Характеристика твоя интересна, — сказалъ

онъ, — я не подозрвалъ въ немъ такихъ способностей къ дисциплин… Если ты не ошибаешься, конечно.

— Нтъ, Модестъ, не ошибаюсь.

— Но именно то, что ты мн сообщаешь, еще боле разжигаетъ меня вмшать въ развитіе твоего протеже свой, такъ сказать, авторитетъ… Видишь-ли…

Онъ спустилъ ноги съ кровати и слъ.

— Видишь-ли: ты въ совершенномъ заблужденіи, воображая, будто я хочу явиться около этого Григорія чмъ-то врод новаго Мефистофеля или «Перваго Винокура»… Напротивъ, я хочу сыграть на самой идеалистической струнк, какая только звучитъ въ его душ… Вотъ — Симеонъ распространялся о Рахиляхъ… Извстна теб Рахиль твоего протеже? Мн очень извстна… Это прозрачный секретъ… Хочешь-ли ты, чтобы твой Григорій Скорлупкинъ сдалъ экзаменъ зрлости, защитилъ диссертацію объ эхинококкахъ, получилъ Нобелеву премію, открылъ квадратуру круга, изобрлъ аэропланъ и подводную лодку?

— Ты все дурачишься.

— Нисколько. Я только поддерживаю теорію брата Симеона. Ты и теперь не понимаешь меня?

— Нтъ.

Модестъ взглянулъ на него съ какимъ-то завистливымъ недовріемъ и пожалъ плечами.

— Ну, и слпъ же ты, святъ мужъ! Все зависитъ отъ Аглаи.

— Отъ какой Аглаи? — удивился Матвй.

Модестъ отвтилъ съ быстрымъ раздраженіемъ, точно его переспрашиваютъ о томъ, что стыдно и непріятно повторить:

— Отъ нашей Аглаи… о какой же еще?… Отъ сестры Аглаи…

— Она иметъ на него такое большое вліяніе?

Модестъ засмялся самоувренно.

— Пусть Аглая общаетъ ему выйти за него за мужъ, и онъ лбомъ стну прошибетъ.

Матвй, изумленный, высоко поднялъ изтемна-золотистыя брови свои, a Модестъ, поглядывая сбоку, сторожилъ выраженіе его лица и будущій отвтъ.

— Разв это возможно? — сказалъ наконецъ Матвй и, закинувъ руки за спину, загулялъ по кабинету.

— A твое мнніе? — отрывисто бросилъ ему Модестъ, водя вслдъ ему тревожно-насмшливыми глазами.

Матвй остановился предъ нимъ.

— Если бы я былъ двушка, и отъ моего согласія выйти замужъ зависло какое-нибудь счастье человческое, я не колебался бы ни минуты.

— Даже не любя?

Матвй, опять на ходу, спокойно отвтилъ:

— Какъ можно человку человка не любить, — этого я себ совершенно не представляю.

— Женятся и замужъ выходить не по юродивой любви!

— То-то, вотъ, что есть какая-то спеціальная. Вс вы придаете ей ужасно много значенія, a мн она совершенно не нужна и незнакома.

Все съ тмъ же не то завистливымъ, не то презрительнымъ лицомъ слдилъ за нимъ Модестъ.

— Выросъ ты въ коломенскую версту, а, кажется, до сихъ поръ вришь, что новорожденныхъ дтей повивальныя бабки въ капуст находятъ?

— Нтъ, я физіологію изучалъ. Но я не понимаю, почему надо подчинять дторожденіе капризу какой-то спеціальной любви? Въ природ все просто, a среди людей все такъ сложно, надменно, не доброжелательно.

Модестъ грубо, зло засмялся.

— Возблагодаримъ небеса, сотворшія тя, все-таки, до извстной степени мужчиною. Воображаю, какимъ зятемъ ты наградилъ бы славный Сарай-Бермятовскій родъ!

Матвй слъ рядомъ съ нимъ и сказалъ вдумчиво, разсудительно:

— Видишь ли, наша Аглая — прелестная и большой мой другъ. Но я, все-таки, не знаю. Пожалуй, и она еще не на полной высот… Предразсудки сословія, воспитанія…

Модестъ встрепенулся, какъ отъ неожиданности, и воззрился на брата съ любопытствомъ большого удивленія.

— Ты, оказывается, еще не вовсе обезпамятлъ? — процдилъ онъ сквозь зубы. — Гм. Не ожидалъ.

Матвй серьезно отвчалъ:

— Многое въ дйствительности мн дико и непримиримо, но ея повелительную силу я разумю.

Оба примолкли. Модестъ сдулъ пепелъ съ папиросы…

— Я, впрочемъ, и не предлагаю, — выговорилъ онъ какъ бы и небрежно, — не предлагаю, чтобы Аглая въ самомъ дл вышла за Скорлупкина, но только, чтобы пообщала выйти.

— A потомъ?

Модестъ пожалъ плечами.

— Видно будетъ. Теб что нужно? Срокъ, чтобы высвтлить Григорію его дурацкіе мозги. Ну, и выиграешь времени, сколько назначишь.

— Всякій срокъ иметъ конецъ. Что общано, то должно быть исполнено.

— Лаванъ разсуждалъ иначе, — криво усмхнулся Модестъ.

Матвй всталъ, тряся кудрями.

— Въ общаніи, которое дается съ тмъ, чтобы не быть исполненнымъ, я участія не приму.

Модестъ съ досадою потянулъ къ нему худое свое, блдное лицо, странно сверкающее пытливыми возбужденными глазами:

— Ты забываешь, что сейчасъ браки Рахилей зависятъ не столько отъ Лавановъ, сколько отъ нихъ самихъ.

— Такъ что же?

— Поврь мн, — сказалъ Модестъ вско и раздльно, дробя слоги взмахами руки съ папиросою, — если Іакову легко работать за свою Рахиль, то и Рахиль рдко остается равнодушна къ Іакову, который ради нея, запрягся въ каторжную работу.

Поделиться:
Популярные книги

Наваждение генерала драконов

Лунёва Мария
3. Генералы драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Наваждение генерала драконов

Средневековая история. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна
Средневековая история
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.16
рейтинг книги
Средневековая история. Тетралогия

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Лорд Системы 4

Токсик Саша
4. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 4

Вперед в прошлое 5

Ратманов Денис
5. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 5

Энфис 4

Кронос Александр
4. Эрра
Фантастика:
городское фэнтези
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 4

Князь

Мазин Александр Владимирович
3. Варяг
Фантастика:
альтернативная история
9.15
рейтинг книги
Князь

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил
1. Авиатор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР

Сонный лекарь 7

Голд Джон
7. Сонный лекарь
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сонный лекарь 7

Я снова граф. Книга XI

Дрейк Сириус
11. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова граф. Книга XI

Огни Эйнара. Долгожданная

Макушева Магда
1. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Эйнара. Долгожданная

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3