Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
далеко не так изящно, как лучники веселой Англии, пре-
восходившие их и меткостью стрельбы. Отдельные хмурые
тисы, стоявшие вразброс, напоминали ветеранов разбитого
войска, которые, уже не соблюдая строя, заняли выгодную
позицию в суровом решении стоять насмерть. За этим
холмом, но отделенный от него ложбиной, поднимался
другой, более высокий и местами одетый лесом, местами
же устланный зеленью пастбищ, где бродил скот, выиски-
вая в эту раннюю пору года скудное пропитание у истоков
горных ручьев и по заболоченным луговинам, где раньше,
чем повсюду, начинает прорастать свежая трава.
Противоположный, то есть северный, берег озера был
куда гористей, чем тот, откуда глядел Гловер. Леса и за-
росли кустов взбегали по склонам и ныряли в извилистые
лощины, пересекавшие их, выше, там, где кончалась по-
лоса относительно плодородной почвы, голые и бурые,
громоздились горы в сером сумрачном запустении, при-
сущем поре между зимой и весной.
Горы вставали одни острым пиком, другие широким
гребнем, одни высились скалистой кручей, другие имели
более мягкие очертания, а над кланом исполинов, казалось,
верховенствовали прирожденные вожди – угрюмый
Бен-Лоэрс и высоко подымавшаяся даже и над ним громада
Бен-Мора, чьи островерхие пики чуть ли не до середины
лета, а иногда и круглый год сверкали снежными шлемами.
Однако по границе дикой и лесистой местности, там, где
горы спускаются к озеру, многое даже и сейчас, в предве-
сенние дни, говорило о присутствии человека. Больше,
всего селений можно было видеть на северном берегу
озера. Укрытые наполовину в небольших ложбинах, откуда
переполненные ручьи несли свои воды в Лох-Тэй, эти се-
ления, как многое на земле, пленяли издали глаз, но, когда
вы подходили ближе, оказывались крайне неприглядными
– поражало отсутствие самых жалких удобств, каких не
лишен даже индейский вигвам. Здесь проживал народ, не
возделывавший землю и не помышлявший о тех радостях,
какими нас тешит промышленность. Вся необходимая до-
машняя работа возлагалась на женщину, хотя, вообще го-
воря, с женщиной обходились любезно, даже с изысканной
почтительностью. Мужчины же брали на себя только
присмотр за мелким скотом, составлявшим все богатство
семьи, и лишь редко пускали в дело неуклюжий плуг, а
чаще лопату, работая ею лениво, нехотя, полагая труд па-
харя унизительным для своего достоинства. В короткие
периоды мира они все свое время отдавали охоте и рыбной
ловле, развлекаясь притом разбоем: беззастенчиво грабить,
а во время войны, общенародной или местной, ведущейся
то в широких, то в ограниченных рамках, яростно и вдох-
новенно биться – вот что составляло истинное содержание
их жизни и представлялось им единственным занятием,
подобающим мужчине.
Великолепен был вид на само озеро. Его горделивому
плесу, переходившему в красивую реку, придавал осо-
бенную живописность один из тех островков, какие мы
нередко видим так удачно расположенными посредине
шотландских озер. Развалины на этом островке, ныне
почти бесформенные под густою порослью леса, подни-
мались в дни нашей повести башнями и бельведерами аб-
батства, где покоились останки Сибиллы, дочери Генриха I
Английского и супруги Александра I Шотландского*. Это
святое место почли достойным принять также и прах главы
клана Кухил – хотя бы на то время, пока не минет непо-
средственная опасность и можно будет переправить тело в
один почтенный монастырь на севере, где вождю преду-
казано было судьбой мирно почивать бок о бок со своими
предками.
Множество челнов отчаливало в разных местах от
ближнего и дальнего берега, иные – под черными знаме-
нами, другие – с волынщиками на носу, которые время от
времени издавали пронзительные, жалобные, протяжные
звуки, дававшие Гловеру знать, что обряд вот-вот начнется.
Эти заунывные звуки были не более как пробой инстру-
ментов – вскоре за нею должен был подняться всеобщий
плач.
Далекий отголосок донесся с озера или, как показалось,
из дальних и глухих лощин, откуда впадают в Лох-Тэй реки
Дохарт и Лохи. В диком и неприступном месте, там, где в
более позднее время Кэмбелы основали свой оплот – кре-
пость Финлейригг, – скончался грозный повелитель кухи-
лов, и, чтобы придать погребению должную торжествен-
ность, его тело решено было переправить по озеру на ост-
ров, назначенный ему временно местом упокоения. По-
гребальный флот с ладьей вождя во главе, над которой
развевалось огромное черное знамя, прошел уже более
двух третей своего пути, прежде чем стал виден с того
возвышения, откуда Саймон Гловер следил за церемониа-
лом. В то мгновение, когда вдали раздался вопль пла-
кальщиков с погребальной ладьи, все другие плачи сразу
смолкли, как ворон прерывает свое карканье и ястреб –
свой свист, едва послышится клекот орла. Лодки, сновав-