Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Автор неизвестен

136

К Толедо король коня повернул, Но за Тахо мой Сид не спешит отнюдь. ³⁰⁴⁵«Явить мне милость, сеньор, прошу: Возвратиться извольте в столицу свою, А я на ночлег в Сан-Серван поскачу. Все силы мои туда подойдут. В том месте святом я ночь промолюсь, ³⁰⁵⁰А с зарею в город людей поведу, Еще до обеда в него вступлю». «Согласен», — король ответил ему. Дон Альфонс пустился в обратный путь, В Сан-Серван мой Сид поскакал во весь дух, ³⁰⁵⁵Потребовал свеч, приник к алтарю, В месте святом помолился творцу, Поведал ему про свою беду. Минайя, а с ним и весь Сидов люд В путь собрались, чуть рассвет блеснул.

137

³⁰⁶⁰Молились они на рассвете долго. Заутреня кончилась лишь с восходом. Получила обитель даяний много. «Поедете вы, Минайя, со мною, Затем дон Жером, служитель господень, ³⁰⁶⁵Бермудес с Густиосом, свычные к бою, Мартин Антолинес, копейщик ловкий, Два Альвара — Альварес и Сальвадорес, И Мартин Муньос, в час добрый рожденный, И Фелес Муньос, чей дядя я кровный, ³⁰⁷⁰И Маль-Анда, который сведущ в законах, И Галинд Гарсиас, храбрец арагонский, И сверх того сотня бойцов отборных. Чтоб тело доспехи вам не натерли, Наденьте камзолы под светлые брони, ³⁰⁷⁵Поверх же броней шубы набросьте, Шнуровку на них затяните плотно, А

мечи плащами прикройте надежно. Идти на кортесы с оружьем придется, Иначе мы век своего не добьемся. ³⁰⁸⁰А коли каррьонцы там с нами повздорят, Всегда их уйму я при свите подобной». «Охотно, сеньор», — все ответили хором, Как Сид приказал, снарядились вскоре. Рожденный в час добрый не мешкал нисколько! ³⁰⁸⁵Чулки натянул от ступней до бедер, Обул сапоги, что сшиты на совесть. Рубаха на нем светлее, чем солнце, Золотой и серебряной блещет строчкой, Закрывает руки до самых ладоней. ³⁰⁹⁰Поверх рубахи — камзол парчовый. Шитьем золотым он слепит все взоры. На алой шубе из золота пояс. Мой Сид Руй Диас всегда в нем ходит. Из виссона шапка у Кампеадора. ³⁰⁹⁵Поплотней ее он надел нарочно, Чтоб его за кудри никто не дернул. Бороду он подвязал тесьмою — Пусть и ее никто не коснется. Набросил он на плечи плащ роскошный: ³¹⁰⁰Каждый дивится, кто ни посмотрит. С сотней своею, в путь снаряженной, Из Сан-Сервана он скачет галопом, В Толедо стольный въезжает гордо, Слезает с коня у ворот дворцовых, ³¹⁰⁵Идет к палатам шагом нескорым, Вассалы — вокруг, он сам — посередке. Король дон Альфонс увидел, кто входит, Навстречу Сиду встал благосклонно. Поднялся граф Рамон, граф Энрике тоже ³¹¹⁰И все, кто туда на кортесы сошелся. Рожденный в час добрый встречен с почетом. Не встал перед ним лишь Курчавый Граньонец [463] С прочей роднёю каррьонского дома. Король дон Альфонс взял за руку гостя: ^3114-а«Сядьте, мой Сид, со мною бок о бок ³¹¹⁵На эту скамью, ваш дар добровольный. Не всем вы любы, но нам всех дороже». Валенсию взявший признательно молвил: «Как пристало сеньору, воссядьте на троне, А я помещусь со своими поодаль». ³¹²⁰Ответом король доволен был очень. Сел Снд на скамью с богатой резьбою. Вкруг сотня стоит, готова к отпору. Смотрит на Сида весь люд придворный: Борода подвязана крепкой тесьмою, ³¹²⁵Барона в нем сразу видать по убору. Глаз не поднять от стыда каррьонцам. Вот дон Альфонс поднялся с престола: «Внемлите, вассалы, господь вам в помощь! Дважды сзывать я кортесы изволил: [464] ²¹³⁰Сначала в Бургосе, после в Каррьоне; Теперь на них прибыл в Толедо стольный, Чтоб Кампеадора почтить особо. Зятьев к ответу призвать он хочет: Он ими, мы знаем, обижен жестоко. ³¹³⁵Пусть судят их графы Энрике с Рамоном И прочие все, кто каррьонцам не родич. Вникните в иск — вам законы знакомы, Решите по правде — мне ложь неугодна, А стороны пусть берегутся ссоры — ³¹⁴⁰При всех я клянусь святым Исидором: Зачинщик в изгнанье дни свои кончит. Кто прав, за того я и встану сегодня. Пусть же мой Сид свой иск нам изложит. Инфантов каррьонских послушаем после». ³¹⁴⁵Встал Сид и приник к руке венценосца: «Я вам, государь, благодарен покорно, Что созвали кортесы вы мне в угоду. Вот в чем мой иск к инфантам каррьонским. Король, с дочерей смыть позор я должен. ³¹⁵⁰Их просватали вы своею рукою. Зятья покидали Валенсию-город В мире со мной и согласии полном. Я дал им две шпаги, Коладу с Тисоной (Как истый барон, взял я с бою обе) — ³¹⁵⁵Пусть славой себя, вам служа, покроют. Но, в дубраве Корпес жен своих бросив, Они за любовь мне воздали злобой. Пусть шпаги вернут: я не тесть им больше». Рассудили судьи, что иск законен. ³¹⁶⁰«За нами слово», — рек граф Ордоньес. Инфанты Каррьона со всею роднею И свитой своей отошли в сторонку, Посовещались, решили тотчас: «Мой Сид поистине нам мирволит, ³¹⁶⁵Не ставя в вину позор своих дочек, А король эту тяжбу уладить склонен. Шпаги вернем, как биварец просит. Тогда бароны разъедутся снова. Управы на нас Сид найти не сможет». ³¹⁷⁰Вернулись они, возвысили голос: «Явите милость, король благородный! Сид шпаги нам отдал — об этом нет спору. Коль дар свой ему отобрать охота, При вас возвратить их мы Сиду готовы». ³¹⁷⁵Вынимают инфанты шпаги из ножен, Вручают их королю с поклоном. Сверкают клинки так, что глазу больно, Эфесы золотом блещут червонным. Дивятся кортесы богатству такому. Король оружие Сиду отдал. ³¹⁸⁰Облобызал тот руку сеньору, Уселся вновь на скамье узорной. Держит он шпаги, глаз с них не сводит: Они не подменены — это уж точно. Вот Сид улыбнулся, голову поднял, ³¹⁸⁵Погладил бороду с видом довольным: «Не рваной никем клянусь бородою, За дочек моих вы сведете счеты». Окликнул мой Сид Бермудеса громко: «Примите Тисону, племянник мой кровный. ³¹⁹⁰Прежний владелец ее не стоил». Мартин Антолинес, копейщик ловкий, Вслед за Бермудесом к Сиду подозван: «Возьмите Коладу, вассал мой достойный. Владел ею прежде, чем я ее добыл, ³¹⁹⁵Раймунд Беренгарий, граф Барселонский. Дарю ее вам, чью изведал доблесть. Себя вы покроете в час урочный ^3197-аПри этой шпаге славой большою». [465] Тот Сиду к руке припал по-сыновьи. Встал Кампеадор и опять взял слово: ³²⁰⁰«Хвала вам, король, и господу богу! Я шпаги забрал и рад всей душою, Но с инфантами все ж не сполна расчелся. В Валенсии дал я им на дорогу Три тысячи марок в монете звонкой. ³²⁰⁵Мне злом и за это воздали с лихвою. Пусть деньги вернут: я не тесть им больше». Как тут инфанты взвыли от злости! Спросил граф Рамон: «Иск верен иль ложен?» Отвечают инфанты с тяжелым вздохом: ³²¹⁰«Мы шпаги вернули с целью одною — Чтоб Сида унять и с тяжбой покончить». Граф дон Рамон возражает обоим: «Я вот что скажу, коль король дозволит: Ответьте тотчас на иск, вам вчиненный». Прибавил король: «Я согласен с судьею». ³²¹⁵Поднялся мой Сид со скамьи проворно: «Верните деньги, что взяли с собою, ^3216-аИль предо мной оправдайтесь в расходах». Вновь зашептались каррьонцы тихонько: Не знают, что делать, где взять им столько, — Ведь деньги у них разошлись давно уж. ³²²⁰Судьям они говорят в одно слово: «Валенсию взявший прижал нас безбожно, Но долг мы, коль Сид нас решил обездолить, Уплатим землей из каррьонских угодий». Судьи в ответ: «Вы признались в долге. ³²²⁵Платите землею, коль Сид не против, А мы по закону требуем только, Чтоб долг был уплачен под нашим присмотром». Король же добавил, вняв приговору: «Известно и нам, и всему народу, ³²³⁰Сколь перед Сидом инфанты виновны. Из трех тысяч марок за мною две сотни: Их принял я в дар, как отец посаженый, Но верну каррьонцам, коль так им плохо, — Пусть расплатятся с тем, кто рожден в час добрый. ³²³⁵От тех, кто в нужде, брать дары негоже». Фернандо Гонсалес молвит в расстройстве: ^3236-а«Столько наличных у нас не найдется». Граф дон Рамон отвечает сурово: «Спустили вы деньги, их нет у вас вовсе. Вот как мы решим пред монаршей особой: ³²⁴⁰Платить

вам натурой, а Сиду — не спорить». Смекнули инфанты: перечить не стоит. Видеть бы вам, как ведут иноходцев, Надежных мулов, коней легконогих, Сколько несут и мечей и броней! ³²⁴⁵Все принял мой Сид по оценке законной. Кроме двух сотен, монарху врученных, Вернули инфанты добро остальное — Чужим одолжились, как вышло свое-то. Обернулась тяжба для них бедою.

463

Курчавый Граньонец— Гарсия Ордоньес.

464

По-видимому, ссылка на какие-то два очень важных созыва кортесов, но на какие именно — установить сейчас невозможно.

465

^{3197—3197-а}В рукописи чрезмерно длинный стих. Менендес Пидаль принимает здесь полтора стиха и прибавляет полстиха от себя.

138

³²⁵⁰Принял мой Сид все это добро, Отдал вассалам его под присмотр. Покончив с одним, речь повел о другом: «Явите милость, король и сеньор! Забыть я не в силах горшее зло. ³²⁵⁵Внимайте, кортесы, печальтесь со мной! Каррьонцами тяжко я оскорблен, Без боя не дам им уйти домой».

139

«Скажите, инфанты, что я вам сделал Словом, поступком иль хоть помышленьем? ^3259-аКоль кортесы решат, повинюсь я немедля. ³²⁶⁰Но за что же меня вы ранили в сердце? Из Валенсии вас отпустил я с честью, Отдал вам своих дочек, добро и деньги. Коль жен не любили вы, псы, лиходеи, Зачем их с собой понуждали уехать? ³²⁶⁵За что их шпорами били и плетью? За что их бросили в чаще леса, Где их растерзали бы птицы и звери? Да будет за это позор вам уделом. Ответьте, иль пусть нас рассудят кортесы».

140

³²⁷⁰Вскочил тут на ноги граф дон Гарсия. «Смилуйтесь, первый испанский властитель! Пусть взглянут кортесы на этого Сида. Отрастил он бороду, ею кичится, Одних запугал, помыкает другими. ³²⁷⁵Но инфанты Каррьона столь родовиты, Что даже в наложницы Соль и Эльвиру — Не то что в жены — им брать неприлично. По праву они, бросив их, поступили. А Сидовы речи — угрозы пустые». ³²⁸⁰Погладил бороду Сид десницей: «Слава господу богу и здесь и в вышних! Да, граф, я оброс бородою длинной, Но отчего же вам это обидно? Не краснел за нее я ни разу в жизни, ³²⁸⁵Никому не давал ее рвать доныне — Ни нехристю-мавру, ни христианину, Как вашу мне в Кабре дергать случилось. [466] Когда эту крепость я взял с дружиной, Драл вас за бороду каждый мальчишка. ³²⁹⁰Доселе в ней проплешины видны. В кошельке у меня клок ее хранится». [467]

466

«История Родерика» (источник всех хроник в отношении этого эпизода) говорит: «Взяты были в этой битве граф Гарсия, сын Opдония, Луп, сын Санкция, и Дидак, сын Петра, со многими своими рыцарями. Родерик, сын Дидака, отпраздновав победу, продержал их в плену три дня, а затем, отняв у них палатки и прочее добро, отпустил их на волю». О бороде дона Гарсия не говорится ни слова. Впервые эпизод с бородой появляется в «Хронике двадцати королей», где, вероятно, он заимствован из «Песни о Сиде».

467

В кошельке у меня клок ее хранится. — Восстановлено по «Хронике двадцати королей».

141

Фернандо Гонсалес встал, в свой черед: Услышьте, что громко вымолвил он: «Пора б с этой тяжбой покончить давно. Вернули вам, Сид, все ваше добро. ³²⁹⁵Не стоит длить между нами спор. От графов каррьонских ведем мы род. Любой государь отдаст за нас дочь. Не ровня нам идальго простой. По праву мы бросили в Корпесе жен. ³³⁰⁰Лишь пуще теперь мы гордимся собой».

142

С усмешкой мой Сид на Бермудеса глянул: «Вновь, Педро Молчун, [468] ничего ты не скажешь? Иль дочкам моим не доводишься братом? Кто метит в меня, тот тебя задевает. ³³⁰⁵Коль сам я отвечу, тебе не драться».

143

Тут Педро Бермудес слово берет. Он не речист, на ответ не скор, Но уж как начал, с ним лучше не спорь. «У вас, мой Сид, в привычку вошло ³³¹⁰В собраньях меня прозывать Молчуном, Хоть знаете вы: я с детства таков. Но не станет за мной, как до дела дойдет. — Фернандо, ты лжец и болтаешь вздор. Лишь честь принесло вам с Сидом родство. ³³¹⁵Сейчас про тебя расскажу я все. Припомни-ка, враль, под Валенсией бой. Сид дал тебе первым вступить в него. Полетел ты на мавра во весь опор, ^3318-аНо, с ним не схватившись, пошел наутек. Не будь там меня, ты бы ног не унес. ³³²⁰Я вместо тебя сразился с врагом, Спешил его и пронзил насквозь. Тайком его лошадь тебе подвел, Никому о том не сказал до сих пор. Ты ж Сиду и всем похвалялся потом, ³³²⁵Что мавра убил, как истый барон, И каждый бахвальство за правду счел. Труслив ты и подл, хоть пригож лицом. Безрукий болтун, бесстыдно ты врешь!»

468

Педро Молчун. —См. прим. К ст. 611.

144

«Ну-ка, Фернандо, признайся нам, ³³³⁰Как в Валенсии лев привел тебя в страх, Когда убежал он, а Сид дремал. Как себя показал ты в беде тогда? Под скамью, где спал Сид, заполз ты, дрожа, И гроша за тебя я больше не дам. ³³³⁵Сеньора мы кинулись все защищать. Тут проснулся мой Сид, что Валенсию взял, Встал на ноги, смело пошел на льва. Потупился зверь перед ним от стыда, И Сид его в клетку отвел опять. ³³⁴⁰Когда воротился мой Сид назад, Он всех вассалов вокруг увидал, Спросил про зятьев, но вас не было там. Бейся со мною, изменник и тать. Сражусь я с тобой пред лицом короля ³³⁴⁵За доний Эльвиру и Соль де Бивар. Вы бросили их, и грош вам цена. Хоть вы мужчины, а пол их слаб, Стоят они куда больше вас. На поединке нашем, бог даст, ³³⁵⁰Придется тебе это, вор, признать. Ни словом единым я здесь не солгал». На этом меж ними кончилась пря.

145

Дьего Гонсалес молвил надменно: «Мы — графского званья и знатны рожденьем. ³³⁵⁵О, если бы не было свадьбы этой!.. Нам с Кампеадором родниться невместно. Мы бросили жен и о том не жалеем, Они ж пусть вздыхают до самой смерти: Их опозорили мы навеки. ^3359-аНа поединок я выйду смело. ³³⁶⁰Их бросив, себе мы прибавили чести».

146

Мартин Антолинес с места встает: «Лжив твой язык, предатель и вор! Вспомни, как струсил ты перед львом, Как удрал за ворота на скотный двор, ³³⁶⁵Как в давильне, дрожа, стоял за столбом, Как в грязи измарал свой плащ и камзол. Не уйдешь ты нынче от боя со мной. Не Сидовым дочкам, а вам позор! Не стоите вы вами брошенных жен. ³³⁷⁰Признаться тебя я заставлю мечом, Что ты — изменник, а речь твоя — ложь».

147

Кончилась пря между ними на этом. Тут Асур Гонсалес входит в кортесы. Обшит его плащ горностаевым мехом, ³³⁷⁵Лицо лоснится — всласть он наелся. Не очень ведет он разумные речи.

148

«Кто это вздумал, бароны, чтоб мы С каким-то биварцем тяжбу вели? Пусть у себя на Увьерне сидит, ³³⁸⁰Дерет с мужичья за помол три цены. Невместно каррьонцам родниться с таким».