Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами
Шрифт:
У меня не так уж много талантов. А с тех пор как я приступил к своему исследованию, их с каждым днем становится все меньше. Однако один – бросаться навстречу трудностям – будет со мной всегда. Поэтому я бросился в волны и вынырнул уже с тапкой в руках.
Когда я протянул ее Васко, он заключил меня в моржовые объятия. Я пожалел, что не прихватил из Торонто своих сандалий: мы направляемся обратно к дому, а натягивать носки и ботинки на мокрые ноги в песке – сплошное мучение. Так что я бросаю эту затею и решаю идти по улицам босиком.
– Ты об этом пожалеешь, – каркает чертяка Ник, указывая на мои ступни.
– Этот парень – эксперт по сожалениям, – поставленным баритоном изрекает мой лучший друг Васко и хлопает меня по спине.
Отличная шутка, все смеются. Но это слишком похоже на правду. Придет день, и на своей визитке прямо под словами «писатель» и «исследователь похмелья» я укажу: «эксперт по сожалениям». Пока мы переходим улицу, я сжимаю руку Лоры и даю себе первое новогоднее обещание: я уйду из клуба, то есть с должности управляющего. Лоре потом расскажу. Решение принято, и это освежает лучше любого антипохмельного коктейля.
Мы идем к Васко, чтобы выбить пару клинышков. Мой первый опохмел за долгое время. Я остановился на ирландском виски, просто потому что мне так захотелось: «Опохмел, – как отмечает Кингсли Эмис, – может быть любой масти: нет никакой нужды глушить того же зверя, на которого ты налегал вчера».
Не могу не согласиться, особенно по части «налегания». Ненавижу, когда спрашивают: «Какой твой любимый напиток?» Это все равно что спросить, какую музыку слушаешь.
Свой первый в этом году виски я полирую пивком, а симптомов азиатского синдрома все не наблюдается. Ни покраснения, ни зуда. Ни даже пятнышка. Может, Тихий океан просто вымыл из меня эту напасть.
– Ну как ты? – спрашивает Лора.
– Исцелен, – отвечаю я. И наливаю нам по «мимозе».
За прошедший год я перепробовал всевозможные пластыри, пилюли и микстуры – все виды снадобий, реклама которых сулила избавление от похмелья. Какие-то вроде облегчали симптомы, но сказать точнее было сложно, к тому же методология моего исследования еще не устаканилась.
Поэтому первый набросок моих новогодних обещаний включал следующие пункты: свести к минимуму вероятность фиаско в будущих экспериментах, собрать как можно больше антипохмельных средств, выделить активное вещество в каждом из них, разузнать про каждое и проверить их действенность. Получилось слишком многословно, поэтому я вычленил самое важное: «Делать больше, делать лучше».
Лора уже вернулась в Торонто, я поеду туда завтра. Но прежде я решаю воспользоваться случаем и за прощальным ужином с родителями приступить к исполнению данного себе обещания. Передо мной все, что удалось собрать: пакетики сушеной опунции, листья гинкго билоба, расторопша, корень кудзу и семена конфетного дерева. Как мне удалось выяснить, все это плюс нечто под названием N-ацетилцистеин – самые распространенные действующие вещества, которые используются в средствах от похмелья со всего мира. Чтобы они лучше усвоились, мне придется что-то перетереть в порошок, что-то заварить, из чего-то сделать эмульсию или тоник. И только N-ацетилцистеин (NAC) поставляется в чудесных маленьких капсулах. С них-то я и начну.
По словам моих прошаренных в медикаментах друзей, NAC – это аминокислотная добавка, которую реаниматологи часто используют при передозировке наркотиками. На нескольких сайтах я нашел, что она нейтрализует свободные радикалы, которые образуются в ходе химической атаки после бурной попойки, главное – принять таблетку заранее. Приятный молодой человек в магазине здорового питания был не в курсе, но пообещал уточнить у поставщика и написать мне. Еще я вычитал, что в сочетании с витаминами B1, B6 и B12 NAC действует более эффективно. В маминой аптечке нашлись только B6 и B3, так что я принял их вместе с NAC в качестве аперитива и запил глотком вина.
Но всего две минуты и два глотка спустя началось – все те же знакомые ощущения, только гораздо, гораздо хуже. Голова словно в огне – или нет, она будто застряла в круглом аквариуме с кипящим томатным соком. Сквозь мутно-красное стекло я вижу, как мама шевелит губами, произнося что-то вроде: «О боже! Ты в порядке?» Я не в порядке. Я вареный рак, я багровый мутант. Алкозилла вернулся – и теперь так просто мне не отделаться.
Я бросаюсь к раковине и какое-то время держу голову под струей холодной воды. Потом принимаю антигистаминное средство и сажусь обратно за стол. Родители смотрят на меня с ужасом. «Р-р-р-ры-ы-ы-ы-ы», – рычу я.
На следующий день славный парень из магазина здорового питания пересылает мне сообщение:
«Васо, NAC способствует выработке глутатиона, а тот помогает организму справляться с ацетальдегидом, который и является основной причиной похмелья. Как несложно догадаться, избавление человечества от похмелья не является приоритетом для научного сообщества, поэтому до клинических испытаний эти теории как-то не доходили. Также, положа руку на сердце, я считаю, что, если автор хочет написать про все это книгу, ему лучше провести самостоятельное исследование.
И ни слова о побочных эффектах. Но, несмотря на сарказм Джорджа и учитывая новоявленный эпизод азиатского синдрома вареного рака с квадратной головой, я решаю вычеркнуть NAC из списка, по крайней мере на ближайшее время.
В тот же день, когда я разглядывал пасту мармайт, на меня снизошло своего рода озарение. У мармайта и похмелья много общего. Крайне загадочные и не до конца понятые, оба являются побочным продуктом выпивки. Ну а те, кому так и не удалось их распробовать, вероятно, скажут, что и то и другое отвратительно.
Если вы никогда не имели дела с мармайтом, будьте осторожны. У него вязкая консистенция и своеобразный довольно сильный вкус: одновременно горький и соленый с примесью чего-то резкого и трудно вообразимого, как земное ядро или черная магия. Большинство людей за пределами Великобритании никогда не пробовали мармайт, а если и пробовали, то лишь однажды, после чего немедленно его проклинали – они познали дьявола на вкус и презрели его каждой клеточкой своей души и рецепторов.
Но так как моя мама-англичанка активно участвовала в моем воспитании, у меня мармайт всегда был в почете. Изготовленный из экстракта дрожжей (побочного продукта пивоварения), это самый насыщенный питательными веществами продукт в мире. Еще задолго до того, как я всерьез взялся за исследование похмелья, мармайт был моим любимым завтраком после попойки. В отсутствие блендера в первый день года я тоже сделал себе тост с мармайтом. Вот и сейчас я намазываю им кусок хлеба и мне приходит мысль, что этот мистический малоприметный продукт – это своего рода следующий уровень – опохмел, который можно не пить, а есть. В конце концов, мармайт – кровный родственник укусившей меня собаки, только в нем гораздо больше витаминов и минералов и ни капли алкоголя. Я рассматриваю знакомый продукт, внимательнее изучая его магические ингредиенты.