Распятие души украинца. Книга первая. Дети войны.

Козинский Анатолий Владимирович

Как-то под утро в самом центре городка раздались выстрелы и взрывы. Никого они не насторожили. В последнее время их было слышно частенько с места строительства гидротурбины. Там в сплошном теле гранита прорубали шлюз для воды. Правда, ночью такие работы не производились. Впрочем, кто поймёт этих чужаков: хозяин — барин! Но не тут-то было.

С рассветом все полицаи, поднятые по тревоге, забегали, засуетились. Часть их во главе с Хортцызом на двух автомашинах уехала в сторону Винницы. С рукой на перевязи показался Горчинский. К дому бургомистра Рачка на машинах понаехало уйма разных немецких чинов. Сам дом со всех сторон полицаи окружили и никого не подпускали даже близко.

Под вечер, с приходом домой

Яна Лебедя, его жена Милослава, переполненная животрепещущими новостями, вышла на улицу. «По большому секрету» она поведала соседям обо всём, что узнала от мужа. Новости были ошеломляющие — партизаны убили бургомистра Рачка. Начальник полиции Горчинский спасся чудом и отделался ранением руки.

След партизан взяли собаки. Немецкое командование в бешенстве. Горчинского вызывают в Винницу для объяснений. Оккупационным немецким военным формированиям приказано прочесать под Винницей все леса. Партизан уничтожить.

На следующий день в городок вернулись обе машины с полицаями. Они привезли два трупа своих «западников» и двух партизан. Один из них от множества ран скончался по дороге. Другой же — тяжело ранен, но пока живой. Местные полицаи рассказывали, что партизан настигли в семнадцати километрах от городка уже в лесу. Они отстреливались до последнего патрона. Два полицая были сражены собственной гранатой, которую сумели перехватить и отбросить прямо к ним под ноги отважные бойцы.

Вскоре партизан казнили. Их два трупа были пополнены пока ещё живым местным жителем — наводчиком, который им помогал. На базарную площадь полицаи согнали почти всё население городка. Всех троих казнённых, за шеи повесили на трёх виселицах. На груди у них красовалась надпись: «партизан». Столь мягкой расправой немцы ограничились лишь только потому, что ни один из них не пострадал. А украинцев много, пусть разбираются сами, их не жалко.

Покойного бургомистра Рачка и гробы с убитыми полицаями с почестями отпевали три священника в местном соборе. Народу было уйма.

Малому Артуру белокаменный собор запомнился величием белой прозрачности четырёх входных колонн и розовым звоном колоколов: БАМ-м-м, БАМ-м, БАМ-м-м. Вся площадь перед собором была запружена автомобилями и другими конными экипажами. Ворота контролировались привратником Хроном, домик которого прилепился прямо у каменной ограды, выстроенной вокруг собора. Привратник, а попросту сторож был злым и недоброжелательным. Эти качества перешли и к его двум сынам, с которыми Артуру в будущем придётся встречаться ещё не раз.

По всей видимости, для искупления вины Хортцыз был сослан в окрестные сёла отлавливать спрятавшихся коммунистов, комсомольцев и евреев. Кроме того, заметно саботировалась отправка в Германию украинских девчат. Ко всему же зимняя кампания для немцев «блицкриг» не принесла. Война принимала затяжной, долговременный и ожесточённый характер. Для Украины потянулись три года оккупационного режима.

Сестре Артура Вите с подружками давно нужно было сесть за школьную парту, что бы учиться и овладевать грамотой. Но какая там школа! В школе располагался немецкий штаб (тогда штабом называли любую немецкую военизированную организацию). Бумажные листы учебников и книг советского времени пошли на растопку дров в печках и плитках. Старый дед Ефим — сосед Ясеней за листок бумаги для курения давал половину стакана тыквенных семечек. Сколько себя Артур из детства и юности помнит, кушать ему хотелось постоянно. Чувство голода было естественным ощущением его организма и не только в период оккупации. А тут белые тыквенные семечки… — так это же мечта, лакомство! Но бумаги осталось очень мало, и в большинстве случаев мечта оставалась только мечтой. У взрослых кроме пропитания были и свои заботы, цена которых не редко соответствовала стоимости жизни.

Аусвайс, за магарыч знакомому полицаю,

Владимиру Бузине в управе выдали. Фёдор раздобыл велосипед не только для себя, но и для брата. Так что тот на двухколёсном транспорте спокойно добрался до своей тётки в Феликсиевку. С чернявой соседской дивчиной он был знаком и ранее. А тут весна, молодость, в природе всё щебечет и цветёт. Взрывы и выстрелы войны отдалились на восток и их не слышно. Но другая беда вот-вот могла нагрянуть, захватить и бросить их в вихрь неизвестности под именем Германия.

Вскоре под давлением всех этих обстоятельств состоялась свадьба. Юная бойкая дивчина стала Верой Бузиной законной супругой Владимира. Всё было обставлено «как у людей»: белое платье невесты, кольца, скромное угощенье. Артур тогда наелся досыта. Соседи поговаривали, что всё это «великолепие» свалилось на них благодаря Фёдору. Еврейские «пецыки» он всё-таки добыл. А может быть, и нет! Золото своими глазами никто не видел, разве только кольца.

На этой свадьбе Артур впервые увидел отца своего друга Фёдора без гвоздей во рту. Правда, пьяным Иван Бузина был с утра. В таком состоянии невесомости он пребывал около недели. После всё вернулось на «круги своя». Как обычно, в доме всем и всегда заправляла его жена неутомимая Феодосия (Феня).

Из разговоров мамы Артур понял, что примерно такая же история происходила и с её племянницей.

Почти вся родня мамы проживала в большом селе в двадцати километрах от городка Берёзовки. Старшие три брата и сестра давно были женаты. По возрасту дочь сестры Аделла вполне подходила для отправки в Германию. Раненого в ногу пленного танкиста Константина родня выкупила у полицаев. Лечили его долго, ногу пришлось отрезать. Костя мужиком оказался стоящим во всех отношениях. Молоденькая племянница под напором таких достоинств не устояла и вышла за него замуж. Правда, без колец и белого платья, но по любви. Брак оказался счастливым и на всю жизнь.

Старший сын Бузины Николай выздоравливал медленно. Физические силы к нему возвращались быстрее, чем память…. Глядя, как в городе хозяйничают немцы и дерутся между собой руководители ОУН, вспоминать, кто он есть на самом деле, совсем не хотелось. Его личные документы Ксения (Ксеня) завернула в пергаментную бумагу и надёжно припрятала в месте, известное только ей. Её отец Матвей поломанные рёбра почти залечил. Расхаживая по комнате, он заводил со своим постояльцем разговоры в основном на злободневные темы текущих событий. Николай слушал и пытался уловить их суть, таким образом определится со своим местом в складывающейся обстановке и отыскать путеводную нить для выхода из лабиринта времени нагрянувшей войны. Сделать это было трудно, так как для относительного измерения и сопоставления рассматриваемых частных фактов память работать отказывалась. Правда, отдельные картинки своего прошлого до начала войны, в его мозгу начали смутно проявляться периодически. Вот только сложить их воедино ещё не получалось никак. Зато всё реально происходящее в текущей жизни, его мозг воспринимал осознанно и чётко.

Усваивая и размышляя над идейной основой ОУН, он никак не мог уразуметь и ответить на целый ряд неразрешимых вопросов:

— Главной целью украинских националистов было создание национального государства. Надо думать — государства без большевиков и немцев. Было совершенно не понятно, с какой стати немецкие национал социалисты, эта «особая» раса людей будут проливать кровь ради строительства независимой украинской державы. Тем более, державы для украинцев! Каких украинцев? Тех, которые на протяжении столетий входили в состав Польши, Литвы, Австрии, Венгрии, Чехословакии, Румынии? Или тех, которые в составе Русской империи, объединённые общностью интересов, сумели сохранить нацию, и её язык? Именно они дали миру величайшего национального поэта Т.Г. Шевченко.