Страсти по Магдалине
Шрифт:
Она то и дело подходила к распахнутому окну, прислушиваясь к звукам ночи, шорохам, случайным ударам, к лаю собак. И всё ей казалось, что скрепит колесо повозки, на которой он уехал ранним утром, или вдруг послышался крик слуги, чтобы открыли ворота. И тут же она бросалась на террасу, выходившую во двор, и уже с неё вглядывалась в темноту пустого двора, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам за воротами. А вдруг она не услышала стук? Но, нет! Никто не просил пустить усталого путника, никто не ждал у закрытых ворот.
Простояв какое-то время на свежем воздухе босыми ногами на каменном полу террасы, она, содрогаясь от холода
Ночь тянулась также долго, как и прошедший до неё день. Загнанная своими больными, безумными мыслями в угол собственного сознания, она могла думать только о плохом. Воображение рисовало ей всё новые и новые страшные картины его мучительной смерти. И она жалела о том, что отпустила его одного, что не сказала напоследок добрых слов. Она так и не сказала ему, как он стал ей дорог.
Измученная безумной ночью Мириам встретила безутешный рассвет. Он не вернулся и утром. Свернувшись, как кошка, и поджав под себя босые ноги, она тихо лежала на постели Исы. Пальцы перебирали белые жемчужины на длинной нити, а слёзы из глаз скатывались по щекам в след жемчужинам. Она ничего не видела и не слышала вокруг себя, хотя глаза не закрывались ни на минуту. Долгим не моргающим взглядом женщина смотрела на богиню Венеру и шептала ей молитву. Такой её нашла утром Есфирь. Никакие увещевания и хлопоты кормилицы на неё не подействовали. Она не отвечала на вопросы старой женщины и только плотно сжимала губы.
Когда уже ближе к обеду открылись ворота, и во двор въехала повозка купца, нагруженная тканями и подарками, Есфирь первая выбежала к нему навстречу. Она быстро поведала Ферхату все события, которые произошли в этом доме с момента появления странного путника. Её очень беспокоило состояние хозяйки, старая женщина заклинала купца помочь им в этом горе.
Ферхат без приглашения быстро прошел на второй этаж дома, отыскал спальню Мириам и в замешательстве остановился на пороге. Она не заметила его прихода или не хотела замечать, всё так же лежала без движения, глядя на старинную фреску.
Купец не осмелился приблизиться к ней, подобрал полы широкого халата и уселся прямо на полу комнаты. Он смотрел на женское горе, и сердце его сгорало в огне ревности. Он понимал, что все его надежды и мечты испаряются сейчас быстрее, чем капля росы на стебле посреди знойной пустыни. Мужчина глубоко вздохнул, пригладил седую бороду и стал тихо читать песнь Соломона.
– Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла, дождь миновал, перестал; цветы показались на земле: время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовония; Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелии скалы под кровом утеса! Покажи мне лицо твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лицо твое приятно. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
Ферхат перевел дыхание, голос его усиливался, эхом отлетал от каменного пола.
– Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? Куда обратился возлюбленный твой? Мы поищем его с тобою…
Мириам
– На ложе моём ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии. – Мириам не смогла больше сдерживать своих слёз, они текли ручьями по прекрасному лицу.
– Ну, что это такое, женщина? – Ферхат посмотрел на любимое лицо, нежно вытер слёзы, обнял за плечи и привлек к себе. Мириам не сопротивлялась, тело её содрогалось от рыданий. – Я понимаю, что горе твоё безутешно, но даже и ему можно помочь. Мы попробуем отыскать твоего несчастного странника, луна моя. Он не мог далеко уехать. Кто-нибудь да видел его или разговаривал с ним. Есфирь сказала, что ты дала ему повозку и слугу в сопровождение. Он не один. Это уже хорошо. Может он увлекся сбором своих трав, не заметил, как прошел день. А вернется сегодня к вечеру. И всё будет хорошо! Не стоит так убиваться, женщина. Посмотри на своё лицо, на эти заплаканные глаза, на эти тёмные круги под глазами. Солнце погаснет для меня, и день перестанет существовать, луноликая моя, если твоя красота станет бледнее от горя твоего, Мириам! Послушай старого Ферхата, моя госпожа, ты должна восстановить свои силы и ждать известий. А я тем временем займусь поисками этого Исы. Вечером снова навещу тебя и если увижу заплаканное лицо, ничего не расскажу тебе, так и знай!
– Я тоже отправлюсь на поиски! – Мириам подскочила на постели, отстраняясь от нежных объятий.
– Нет, женщина! На этот раз я буду непреклонен! – Ферхат развел руки в стороны и категорично замотал головой. – Пока я не получу хоть какие-нибудь известия о твоём Исе, ты с места этого не сойдешь, Мириам, клянусь своими детьми!
Угроза подействовала, она сдалась.
– Хорошо, – женщина устало опустилась обратно на постель. – Но ведь ты сделаешь всё возможное, правда, почтенный Ферхат?
– И возможное, моя госпожа, и невозможное, – чуть слышно добавил купец.
Есфирь осторожно попросила позволения войти. Весь разговор она тихо подслушивала под дверью и теперь хотела напоить свою хозяйку теплым отваром имбиря. Ферхат не стал ей мешать, собрался тут же уходить, чтобы женщина хорошо отдохнула и смогла немного поспать. Только перед самым уходом, стоя в дверях, он оглянулся и тихо спросил.
– Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?
Мириам ничего не смогла ответить, только закрыла ладонями своё лицо. Ферхат понял всё и без слов. То, чего он так желал всем своим сердцем последний год своей жизни, наконец, случилось с его возлюбленной, но выбрала она не его…
Как не было ему горько, и сердце не разрывалось в груди от жгучей ревности, Ферхат сдержал слово. Уже через час после возвращения домой он разослал по всей округе Магдалы людей в поисках Исы. Ближе к вечеру стали приходить первые вести, а с наступлением ночи Ферхат засобирался к Мириам, зная, что та всё равно будет ждать его и не уснет, пока не услышит всё, что удалось узнать его следопытам.