Страсти по Магдалине

Чутская Елена

– О боги мои, женщина, ты и вправду не знаешь причину такого поведения?

– Нет.

– Есть один человек, моя госпожа, он ходит по базару, по улицам, заходит в лавки и рассказывает о тебе дурные вещи. И всё это из-за той прокаженной женщины. Ты оставила её ребёнка в своем доме. Люди бояться, что она заразит твоих слуг и тебя этой страшной болезнью. Поэтому обходят твой дом стороной. Он настроил многих торговцев против тебя, и они не хотят продавать твоим слугам товары.

– Но это случилось уже давно, почти два месяца прошло, как Сарра в моём доме. Неужели в Магдале больше нечего обсуждать на базарах? Я надеялась,

что тот ужасный случай уже все забыли!

– Люди ничего не забывают, моя госпожа, а он делает всё, чтобы они и не смогли забыть.

– Как такое могло случиться, Ферхат? Почему люди верят ему? Кто он? Что ему нужно?

– Что ему нужно, я пока не выяснил, – купец ближе наклонился к Мириам. – Мои люди следят за ним и днём, и ночью. Я знаю каждый его шаг. А зовут его Иуда.

– Иуда? – Мириам стала лихорадочно перебирать в памяти людей, кто мог носить такое имя. Не вспомнила никого. – Я не знаю такого человека.

– Он приехал в наш город недавно, кажется, из Кириафа. Молод, недурен собой, живет с матерью и сестрами на кожевенной улице, где стена старого развалившегося храма выступает ближе к озеру. Ничем не занимается. Но семья не бедствует, деньги есть. Мать его каждый месяц жертвует местной общине по сто монет. – Ферхат задумался. – После того пожара на скотном дворе, от него можно ожидать чего угодно. Но сейчас он всегда находится под наблюдением, если задумает что-то недоброе, мы успеем опередить его. Только…

Купец решил не продолжать, внезапно замолчал на полуслове и стал наблюдать за сбором урожая. Мириам не сводила с него глаз.

– Только что? – сдалась она. – Договаривай, почтенный Ферхат.

– Не знаю надо ли мне говорить тебе это, Мириам. Боюсь, мои слова ещё больше расстроят тебя, луна моя.

– Говори!

– Твоим именем зажиточные иудейки пугают молоденьких девиц. Говоря и поучая их о соблюдении своей чести, они ставят тебя в пример, Мириам, – купец замолчал.

– Я ничего не могу понять, Ферхат, – женщина пожала плечами. – О чём ты, какой пример?

Купец долго мял оливковую ветвь, пока не разломил её пополам, подбирая осторожные слова, которые бы не обидели любимую женщину. Он отвернулся от Мириам в сторону и проговорил очень тихо, но она услышала.

– Тебя называют продажной женщиной, Мириам, и в таких словах, которые мне даже и произнести стыдно, потому что я знаю, что это всё не так. Но слух по городу уже пущен, и он быстро распространяется.

– Кто пустил такой слух? – Мириам резко поднялась с ковра. Она стояла, вытянувшись как кипарисовое деревце, гордо вскинув голову, и глядела в глаза Ферхату.

– Всё тот же Иуда, – купец не отвел взгляда, в глазах женщины стояли слёзы.

– Но почему? – прошептала Мириам.

– Ты одинока, луна моя, – чуть слышно ответил Ферхат. – За тебя некому заступиться. Твой образ жизни вызывает у многих зависть. Твоя одежда – лёгкая туника и золотые сандалии, а не черный хитон и грубые наалаим. Ты красива, образована и свободна, ни перед кем не опускаешь свою гордую голову. Молишься только своим богам, а их бога не почитаешь. Люди поверят во всё скверное, Мириам… Пусть кто-нибудь из слуг проводит тебя домой, тебе нужно отдохнуть. Я сожалею, что этими словами причинил тебе боль.

Мириам покачала головой. Нет, Ферхат ни в чём не виноват. Она давно видела на себе ненавистные, завистливые взгляды женщин и похотливые улыбки мужчин, когда прогуливалась по базару, но не обращала на это внимания, не хотела обращать. Никто не подаст ей руки, только Ферхат. А что скажет Иса? Она отшатнулась от купца и гордо выпрямилась.

– Спасибо за помощь, почтенный Ферхат. Завтра же пришлю тебе деньги за работу твоих рабов!

Купец не обиделся, он заметил перемену в женщине и сразу понял, к чему она клонит.

– Ты знаешь, госпожа моя, деньги я от тебя не возьму, – начал он спокойно, скрестив руки на груди. – Присядь лучше и успокойся. Вот слуга принес тебе походный стул.

Ферхат почти силой усадил строптивую Мириам.

– Какая же ты всё-таки глупая, женщина! – воскликнул купец. – И гордая! Гордость и погубит тебя, в конце концов, Мириам! Разве можно так обижать меня, а за что? За то, что я был столь откровенен с тобой, попытался предупредить тебя. Да пойми же, тебе уже опасно одной выходить на улицу, женщина. Тебя могут забить камнями как блудницу! Ты этого хочешь?

Ферхат стал говорить слишком громко. Рядом женщины, перебиравшие оливу, стали прислушиваться к их разговору.

– Всё! – опомнился купец. – Больше ни слова не скажу, пока не останемся одни. Завтра я привезу твои ткани, и вот завтра и поговорим. У тебя будет время подумать, как вести себя дальше. Располагай мной, как тебе будет угодно, госпожа моя, – Ферхат поклонился и отправился домой пешком.

Работу закончили с последним лучом солнца. Никто не ожидал, что удастся собрать весь урожай за один день. Правда в конце сада ещё осталось несколько не обнесенных деревьев, но это уже могло подождать и следующего дня. Весь внутренний двор был заставлен корзинами со спелыми оливами. Когда корзины закончились, оливу стали ссыпать на тростниковые подстилки. Теперь эта гора оливы красовалась посреди двора.

Под кроной тутовника Мириам приказала выставить длинные столы для праздника. В стороне развели костёр, повесили на вертелах тушки молоденьких ягнят. Весь двор освещали яркие факелы, украшенные веточками оливы. После тяжелого дня хотелось веселья, шумного и сытного ужина, стали разливать вино.

– Люди заслужили праздник, – говорила Есфирь, сидя возле Мириам за столом. – Это ты хорошо придумала, дочка! Посмотри на них, все устали, так добросовестно работали, с ног валились, но никто не ушел отдыхать. Все здесь со своими детьми. Давно не было у нас такого общего праздника, пусть люди повеселятся!

Мириам подняла голову и осмотрелась вокруг себя. Среди уставших, но улыбающихся радостных слуг, среди шумных веселых криков детворы, за хлебосольным угощением и хорошим вином она ощутила всю туже пустоту, которая накрыла её ещё утром, после отъезда Исы. И только сейчас после длинного, хлопотного дня, после неприятного разговора с Ферхатом, она поняла: давно наступила ночь, но он не вернулся.

6.

Придумывая в беспокойной разгоряченной голове возможные причины того, что же могло его заставить нарушить данное ей обещание и помешать вернуться, Мириам довела себя до исступления. Она, как загнанная лань, металась всю ночь по комнате, где ещё вчера ночью спал Иса, пыталась найти хоть одну вещь, которую бы он случайно оставил, покидая её дом. Мириам не нашла ничего. Всё то, немногое, что принадлежало ему, он забрал с собой, он ушел, как будто его здесь и не было вовсе.