У неё была слишком хорошая память
Шрифт:
***
Стефен Морис вернулся домой тихо, пообещав никуда не выходить и не видеться ни с кем до вечера. Старший инспектор сам хотел объявить в Сохо, что Морис был невиновен и освобожден. Журналисты, аккредитованные в Ярде, узнают об этом лишь после обеда, таким образом, они смогут сообщить новость лишь в вечерних газетах. Морган вышел из кабинета и направился к начальнику полиции, которому он сообщил свой план и намерение арестовать виновного в течение двух ближайших суток. Главный начальник был доволен, он объявил Джорджу-Герберту, что, если он сдержит слово,
Чтобы выйти из состояния оцепенения, в которое он начал впадать после бессонной ночи, старший инспектор решил совершить длинную прогулку. Полисмен, стоящий у входа в Ярд, по его быстрой походке и веселому ответу на приветствие понял, что дичь вот-вот будет настигнута.
В Лондоне был солнечный и теплый день начала весны. Солнце грело еще недостаточно сильно, чтобы окончательно рассеять туман, длинные ленты которого тянулись над Темзой, но зеленые листочки в парке святого Джеймса говорили о возрождении природы. У прохожих был жизнерадостный вид. Все магазины на Регентс-стрит казались праздничными. В Сохо Джордж-Герберт смешался с шумной толпой, говорящей на всех языках мира.
В «Еловой шишке» продолжались споры. Обсуждали смерть Кромвеля, которого все завсегдатаи знали хорошо, но никто не связывал это убийство с убийством двух девушек, виновным в последнем случае считали Стефена Мориса. Появление Моргана стало сенсацией. Все замолчали и смотрели на него так, будто он мог ответить на все вопросы. Толстяк же, не обращая внимания на это, прошел к столику, за которым Лонгхинс, Хелли и Ларсон пытались объяснить загадочные преступления. Он дружески приветствовал Лонгхинса, который считал его своим любимым посетителем. Приятели поспешно поздоровались с ним и сразу же стали спрашивать, что он думает о смерти Кромвеля, а Лонгхинс заметил, что старик был убит точно так же, как Филлис Балеброк.
— ...И точно так же, как Дора Карпентер,— подчеркнул Морган.
О смерти мисс Карпентер знали из газет, а об убийстве бродяги шептались в Сохо. Хелли вздохнул:
— Вы не разубедите меня в том, что Морис сумасшедший. Зачем ему нужно было зарезать несчастную Карпентер, прежде чем угодить в тюрьму? И кто бы мог подумать, мистер Морган, что когда этой ночью Кромвель вам сказал, что Карпентер хочет вас видеть, он посылает вас к мертвой?
— Мертвой, которую он должен был увидеть раньше, чем я.
Все замолчали. Никто не осмеливался первым произнести то, о чем думали все, поглядывая друг на друга. Ларсон с нервным видом опустошил свою рюмку и сказал:
— Малышка Дора была хорошенькая. И почему он ее убил?
Джордж-Герберт неторопливо набил трубку, ожидая какого-нибудь объяснения, но ничего не последовало. Тогда он ответил вопросом на вопрос:
— А почему убили Кромвеля, мистер Ларсон?
Хелли спросил:
— Значит, мистер Морган, вы связываете эти два убийства?
— Три, мистер Хелли. Разве это не очевидно? Нет, никакого сомнения: Филлис Балеброк, Дора Карпентер
— Я не был знаком ни с мисс Балеброк, ни с Карпентер. Что касается Кромвеля, разве у него были враги?
Лонгхинс, казалось, хотел что-то сказать, но после минутного колебания решил промолчать. Ларсон продолжил разговор:
— Но, мистер Морган, если можно допустить, что Морис убил мисс Балеброк, то почему он убил мисс Карпентер? Она же не была его любовницей! А Кромвель? Ну и глупец же я! Морис не мог убить бродягу, ведь тот был с нами, когда вам позвонили и сообщили об аресте Стефена.
— Видите, как все просто! Достаточно лишь подумать. Морис не мог напасть на Кромвеля, значит, не он его убийца. Зачем продолжать? Нужно подчиниться очевидным фактам.
. — Но вы только что сказали, что один и тот же человек совершил три убийства?
— Я в этом совершенно уверен, мистер Ларсон.
Совершенно ошеломленный, или притворяясь, молодой человек посмотрел на Хелли и Лонгхинса, как бы ища у них поддержки. Оба они внимательно следили за рассуждениями полицейского, но ничего не могли сказать. Джордж-Герберт спокойно сделал три глотка из своей рюмки с элем, намного отодвинул ее, оперся локтями на стол и сказал, обращаясь к жениху Маргарет:
— Мистер Ларсон, вам кажется все бессвязным, потому что вы отталкиваетесь от ошибочного утверждения, что Стефен Морис убил Филлис Балеброк...
Несмотря на свою обычную невозмутимость, Хёлли встрепенулся:
— Вы что, мистер Морган, этим хотите сказать, что Морис невиновен в преступлении, за которое его арестовали?
— Поясню, мистер Хелли, я не арестовывал Мориса как убийцу Филлис Балеброк. Его задержали, потому что он убежал, и нужно было узнать причину его бегства. Это ведь разные вещи, верно?
— И... он сказал причину?
— Сказал.
— Что же теперь?
— А то, что сегодня утром он вернулся домой, вне всяких подозрений.
Лонгхинс стукнул кулаком по столу и закричал:
— Вот здорово! Прекрасная новость! Долли!
Прибежала миссис Лонгхинс.
— Долли, мистер Морган нам только что сообщил, что наш друг Морис невиновен и что он вернулся к своей жене!
— Слава Богу, Джон!
— Долли, наполни все рюмки за мой счет. Я предлагаю, когда Морис войдет сюда в первый раз, встретить его троекратным «ура»!
Ларсон предложил спеть по этому поводу, а в дальнейшем записывать на его счет рюмки, выпитые вернувшимся приятелем. Один Хелли, казалось, не разделял всеобщую радость. Лонгхинс спросил его об этом, но тот лишь пожал плечами.
— Я не верил в его виновность, поэтому то, что нам сообщил мистер Морган, не особенно меня удивило. Но, если не Морис, кто же убийца?
Толстяк улыбнулся.
— Не беспокойтесь об этом, мистер Хелли, думаю, что скоро смогу ответить на ваш вопрос. Убийца потерял голову, напав на Карпентер и Кромвеля, этим он не только снял подозрения с Мориса, но и одновременно сузил поле наших, поисков. Поэтому я могу с уверенностью сказать, что мы его скоро арестуем.