Въ огонь и въ воду
Шрифт:
— Но почему же?
— Потому, что графиня де Суассонъ сначала полюбила меня немножко, а теперь вздумала ненавидть много.
— Увы! это въ порядк вещей!
Они вошли въ темный садъ. Звзды сверкали на темносинемъ неб. Брискетта шла безмолвно рядомъ съ Гуго, продолжая держатъ его за руку.
— О чемъ ты задумалась, Брискетта, дружокъ мой? спросилъ Гуго.
— Объ теб — этотъ разрывъ стоитъ, поврь мн, чтобъ объ немъ подумать… Но, скажи же мн — вдь во всемъ есть оттнки — какъ именно ты разстался съ графиней?… Холодно, или совсмъ поссорились? только дурно, или очень дурно?
— Такъ дурно, какъ ты только можешь себ представить, и даже еще хуже, какъ ни богато твое воображеніе!
— Чортъ знаетъ, какъ скверно!
— Именно вотъ это самое и я сказалъ себ въ сторону, но что-жь тутъ длать?
— Надо взять предосторожности.
— Противъ женщины-то?
— Особенно противъ женщины! когда ты узжаешь?
— Сегодня надюсь кончилъ послдніе сборы, а графъ де Колиньи, я знаю, будетъ готовъ сегодня вечеромъ.
— Значитъ, завтра удете?
— Или посл завтра, самое позднее.
— Ну! не узжай же, не повидавшись со мной.
— Очень радъ! Но гд и какъ?
— Это не ваша забота, графъ, а ужь мое дло; васъ извстятъ, когда будетъ нужно. Только не забудьте побывать завтра въ Лувр и подождать въ галлере на берегу озера, пока не получите обо мн извстій.
На этомъ они разстались и садовая калитка закрылась безъ шума за Брискеттой.
— Какой однако у меня другъ! говорилъ себ Гуго, идя по темному переулку, гд ужь не было ожидавшей кареты. Вотъ у маленькой двочки великая душа, а у знатной дамы — такъ маленькая!
На угл улицы садовая стна была въ одномъ мст пониже. Бросивъ взглядъ въ эту выемку, Гуго увидлъ красный свтъ, блествшій какъ звзда на верху павильона, изъ-за деревьевъ. Онъ вздохнулъ.
— Этотъ свтъ напоминаетъ мн глаза Олимпіи, когда она разсердится, прошепталъ онъ, глаза, изъ которыхъ свтитъ тоже красный какъ кровь огонь.
Онъ только что загнулъ за уголъ, и за высокой стной ужь не видно было павильона, какъ вдругъ изъ углубленія въ стн выскочилъ человкъ и почти въ упоръ выстрлилъ въ него изъ пистолета. Гуго отскочилъ назадъ, но пуля попала въ складки его плаща, и онъ почувствовалъ только легкій толчокъ въ грудь. Оправившись отъ удивленья, Гуго выхватилъ шпагу и бросился на разбойника, но этотъ пустился бжать и пропалъ въ лабиринт темныхъ улицъ.
— Какъ замтно, сказалъ себ Монтестрюкъ глубокомысленно, что у меня нтъ больше кареты въ распоряженіи!
На другой день, не смотря на вс волненья прошлой ночи, онъ не забылъ явиться въ Лувръ и пойдти въ галлерею на берегу озера. Черезъ часъ появился лакей въ ливре королевы и попросилъ его идти за нимъ. Когда онъ дошелъ до конца большой комнаты, у дверей которой стоялъ на караул мушкетеръ, поднялась портьера и Брискетта увлекла его въ уголъ и сунула ему въ руку два ключа.
— Тотъ ключъ, что потяжеле — отъ садовой калитки, которую ты знаешь, сказала она очень скоро; а другой, вотъ этотъ — отъ дверей павильона. Я хотла передать ихъ теб изъ рукъ въ руки. Тебя будутъ ожидать въ полночь…
— Графиня? Но сейчасъ одинъ дворянинъ изъ свиты королевы сказалъ мн, что она больна и не выходитъ изъ комнаты?
— Графиня всегда бываетъ больна днемъ, когда должна выхать вечеромъ,
— А! такъ это, можетъ быть, чтобъ помириться?
— Можетъ быть…
— Тмъ лучше… я не люблю быть въ ссор съ женщиной.
— Ты не опоздаешь?
— Я-то? будь уврена, что нтъ, не смотря на маленькое приключеніе, надъ которымъ можно бы и призадуматься… но я не злопамятенъ.
— Какое приключеніе?
— Бездлица, которая однако могла мн сдлать дыру въ кож… но я хочу думать, что графиня де Суассонъ тутъ не при чемъ.
— Приключеніе, бездлица… ничего не поймешь; говори яснй.
Гуго разсказалъ, что съ нимъ было вчера, когда онъ вышелъ изъ павильона: Брискетта подумала съ минуту, потомъ улыбнулась и сказала:
— Я не пошлю тебя въ такое мсто, гд теб можетъ грозить какая-нибудь опасность… длай, что я говорю, съ тобой не случится никакой бды.
Когда Брискетта появилась передъ графиней де Суассонъ, она ходила взадъ и впередъ по комнат, какъ волчица въ клтк, съ блдными губами, съ мрачнымъ взоромъ.
— О! о! сказала она себ, гроза бушуетъ; тмъ лучше: я узнаю, что она думаетъ.
— А! это ты? произнесла графиня, не останавливаясь.
— Да, это я, отвчала Брискетта покорнымъ голосомъ.
— Ты не забыла, что я теб говорила поутру?
— Объ чемъ это, графиня?
— О граф де Монтестрюк,
— Графиня мн сказала, кажется, что онъ дерзкій.
— Наглый, Брискетта!
— Это разница, графиня, — такая разница, которая обозначаеть яснй ваше мнніе объ этомъ граф.
— Теперь я скажу еще, что его наглость переходить всякія границы… Мн сейчасъ сказали, что онъ былъ въ Лувр.
— И я объ этомъ слышала.
— Ты, можетъ быть его и видла, Брискетта, видла собственными глазами? А! ты можешь признаться: съ его стороны я всего ожидаю.
— Я видла его, въ самомъ дл, но только издали…
— Что я теб говорила? Онъ, въ Лувр! Я думала однакожь, что онъ не осмлится здсь больше показаться.
— Почему же?
— Потому что, отвчала графиня въ раздумьи, потому что чувство самаго простаго приличія, посл того, какъ онъ выказалъ мн такъ мало почтенія, должно бы, кажется, подсказать ему, что ему не слдуетъ здсь показываться… неужели его присутствіе въ томъ мст, гд я живу, не разсердило тебя, Брискетта?
— Разсердило — неврно передаетъ мое чувство. Теперь я не нахожу подходящаго выраженія.
— Я никогда его больше не увижу, будь уврена…
— Наказанье будетъ только соразмрно обид!
— Но я никогда не забуду послдняго вечера, проведеннаго съ нимъ вмст, Брискетта.
— Въ этомъ я уврена, графиня.
— Всюду онъ встртитъ меня на своемъ пути.
— И меня также: я хочу подражать графин во всемъ и тоже никогда не забуду графа де Монтестрюка.
— Ты добрая двочка, Брискетта.