Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

Коллектив авторов

ГЛАЗА МОИ

Где же, где глаза мои? Кто их мог украсть? Не шайтан ли их — в плетенку, И на рынок потихоньку Шасть? Где же, где глаза мои?

НАМОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ I

Перестрадал бедняга немало; Худшие муки — из-за мозолей. Даже собственная некрасивость Не угнетала его так сильно. Пока ботинки не терли ног, Не поминал он Аллахова имени. Был грешен, конечно, но в меру. Мир Сулейману-эфенди.

НАМОГИЛЬНАЯ

НАДПИСЬ II

Так вопрос перед ним не стоял: Быть или не быть. Однажды вечером лег — И не проснулся. Тело обмыли и после намаза Опустили в могилу. Заимодавцам придется Простить все долги почившему. Сам же он никому Не мог ссудить ни куруша.

НАМОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ III

Винтовку снесли на склад, Обноски отдали другому. Ни крошки хлеба — в его котомке, Стерлись губ отпечатки с фляги. Подхватил и унес Набежавший ветер: Даже имени не уцелело, — Сохранилось только двустишье, Нацарапанное над плитой: «Нестерпимы мученья разлуки, Лучше смерть нам пошли, Всеблагой!»

СТИХИ, ПОСВЯЩЕННЫЕ СТАМБУЛУ

АПРЕЛЬ

Ты влюблен, ты не в силах Писать стихи. Стынет капелька на пере. Но и как не писать? Ведь апрель на дворе.

ЖЕЛАНИЯ И ПАМЯТЬ

Желать — одно, А вспоминать — другое. Как жить, скажите, В городе бессолнечном?

БУКАШКИ

Не раздумывай, Захоти — да и все. С букашек бери пример.

ПРИГЛАШЕНИЕ

Жду. Приезжай же в такую погоду, Чтоб и не вспомнилось о возвращенье.

МОИ КОРАБЛИ

Лишь распахну букварь — Парусные корабли Плывут в чужедальные страны, Плывут, в карандашных набросках, Под алыми вымпелами. Бумажное море, бурли! Девичья Башня [177] В моем букваре, — И корабли.

177

Девичья Башня (Кызкуле) — башня в Босфоре, около Ускюдара.

ЭТИ ДИВНЫЕ ДНИ

Доконали меня эти дивные дни. Вот в такую погодку Я службу оставил в конторе, И куренье мне стало в охотку; В такую погодку Полюбил я, блуждал сам не своп, Хлеб домой приносить забывал И острее бывал Мой недуг стиховой. Доконали меня эти дивные дни.

ПРАЗДНИК

Получен весь хлеб по карточке, Уголь выбран по всем талонам. Обезденежил ты? Ну и что же? До завтра, считай, уже дожил, А там что пошлет Аллах: Авось не оставит в беде. Крепись, мое сумасбродное сердце!

ПАРОВОЗНЫЙ ГУДОК

Нет в этом городе у меня Ни зазнобы, ни просто знакомых. Я один. Суетня, толчея. Только заслышу гудок паровозный, Сразу

из глаз — Два ручья.

ДАРОМ

Жизнь нам дается даром. Как не ценить даровщины? Даром — небо и тучи, Даром — холмы и лощины. Дождь и распутица — даром. Даром — дымки выхлопные, Даром — узоры лепные Над входами в кинотеатры И вывески над тротуаром. Вот брынза и хлеб — за денежки; Даром — вода натощак. Свобода — ценой головы; Рабство бесплатно, за так. Жизнь нам дается даром.

РАДИ ОТЧИЗНЫ

Чего не сделаешь ради отчизны! Кто жизнь отдает, кто — другим в назиданье — Речь произносит на заседанье.

ДЫРЯВЫЕ СТИХИ

Кафтан твой дыряв, и минтан [178] твой дыряв. Карман твой дыряв, и пола, и рукав. Совсем прохудился ты, брат, В решето превратился ты, брат.

СТИХИ О БЕЗДЕНЕЖЬЕ

178

Минтан — камзол с рукавами.

Мимо провозят айву из Стамбула, мимо везут гранаты. Любимая нежно ко мне прильнула, глаза ее — словно агаты, Глаза ее плутоваты, А карманы мои пустоваты. Заимодавцы ломятся в двери: денежки им подавай. Вай, вай! Дела мои плоховаты.

ФАЗЫЛ ХЮСНЮ ДАГЛАРДЖА

Перевод М. Ваксмахера

Фазыл Хюсню Дагларджа. — Родился в 1914 г. в Стамбуле. Окончил военное училище. Служил в турецкой армии. В 1950 г. вышел в отставку. Работал в министерстве труда. В 1960 г. открыл книжный магазин, владельцем которого является и по сей день.

Первый свой сборник — «Мир, начертанный в воздухе» — Фазыл Хюсню выпустил в 1935 г. С того времени вышло более сорока его поэтических сборников, среди них «Ребенок и бог» (1940), «Муравей из Сиваса» (1951), «Асу» (1955), «Хайди» (1969) и др.

В 1947 г. Дагларджа был удостоен золотого венка на ежегодном поэтическом фестивале в югославском городе Струге.

МУРАВЕЙ ИЗ СИВАСА [179]

179

Сивас — город на реке Кызылырмак.

Струился бурный Кызылырмак, А под столбом телеграфным Спокойный, как время, Шел муравей Из Сиваса. На том берегу реки Громко ржали Гнедые кони. Муравей их песен Не слышал, Не знал, куда они скачут. Шорох его спокойных шагов Был слышен Травам. Долгой дорогой голода Шел по земле Муравей из Сиваса. Он шагал уверенным шагом, и было ясно, Что знакомы ему Долины, горы и воды. Он покинул других муравьев. К другим муравьям Шагал он. Неутомим, усерден и работящ, Он был такой же, как муравьи В Африке, в Китае, в Париже. По черной земле Шел муравей, От причуд судьбы независим. Не ведал ни дум, Ни судебных тяжб, Но бессонницу все же ведал. По черной земле За пшеничным зерном Шел муравей из Сиваса.