Женское нестроение

Амфитеатров Александр Валентинович

Затмъ: «необходимо сравнять женщинъ экономически съ мужчинами». При такой форм императива, г. A — тъ, стоящій на мужской точк зрнія, пожалуй, остался бы правъ, сомнваясь въ необходимости, мною утверждаемой. Потому что необходимо не сравнять женщинъ, но необходимо равенство женщинъ съ мужчинами, которое будетъ достигнуто, конечно, не столько потребностью мужчинъ сравнять съ собою женщинъ, сколько стремленіемъ женщинъ сравняться съ мужчипами. Я говорю не о равенств, которое дадутъ мужчины, a o равенств, которое возьмутъ женщины. Полагаю, что оттнокъ ясенъ, и онъ совершенно мняетъ дло.

Слово «необходимость» подразумваетъ вопросъ: для кого? Отрицая необходимость женскаго равенства въ современномъ обществ, г. A — тъ, — повторяю, — по-своему, по сурово, узкомужскому, правъ, потому что современный строй общества — мужевладычный, и, въ соображеніи спеціально мужскихъ интересовъ, экономическое равенство женщины — не выигрышъ, что г. A — тъ, со свойственною ему прямотою, и отмчаетъ. Сейчасъ повелительная необходимость равенства громко говоритъ о себ лишь очень немногимъ изъ мужчинъ, охочимъ пытливо заглядывать въ будущее. Но равенство

уже необходимо женщинамъ, и женщины развиваютъ движеніе къ нему. A развитіе движенія, толкуя смыслъ и укрпляя практику равенства, сдлаетъ его мало-по-малу сперва выгоднымъ, a потомъ необходимымъ уже и для мужчинъ. Женскій воггросъ переживаетъ въ этомъ направленіи ту же эволюцію, что пережилъ и переживаетъ еще вопросъ рабочій, который, за XIX вкъ, перестроилъ соціальную систему Европы. Давно ли рабочій вопросъ почитался злйшимъ врагомъ и разрушителемъ государственности? A теперь государства ищутъ заключить съ нимъ союзъ, стараются нормировать ходъ его подъ своимъ знаменемъ, предлагаютъ ему опору и просятъ y него опоры для себя. Родился «государственный соціализмъ», доктрина коего, иногда не безъ успха, пытается сочетать, казалось бы, несочетаемое. A совершилось это потому, что необходимости рабочей силы расширились въ необходимости обществъ, построенныхъ на взаимоотношеніяхъ хозяевъ съ рабочими, и, проникая въ законъ и обычай, медленно, но послдовательно и упорно преобразили культурный укладъ. И творятся подобныя реформы-самоцвты, именно, «дйствіемъ одного только чисто механическаго закона спроса и предложенія», который признаетъ г. A — тъ, безъ примси нравственныхъ соображевій, которыя онъ, по девизу «les affaires sont les affaires», изъ разсужденій о женскомъ труд удаляетъ.

Что касается необходимости для женщинъ въ мужскомъ труд и въ мужскихъ размрахъ заработной платы, я, хотя и не люблю отступать отъ общихъ доказательствъ логическаго построенія къ частнымъ примрамъ, позволяю себ на этотъ разъ, краткости ради, указать г. A — ту на одио весьма достопримчательное, хотя и мало замченное, явленіе современной русской жизни. Въ теченіе одного 1902 года газетная хроника огласила нсколько судебныхъ длъ о трудящихся женщинахъ, жившихъ по мужскимъ паспортамъ либо, вообще, выдававшихъ себя за мужчииъ съ цлью получать мужской заработокъ, пока случай не разрушалъ ихъ невиннаго обмана и ве возвращалъ ихъ на бабье положеніе. Одинъ изъ этихъ курьезныхъ процессовъ возникъ потому, что баба-рабочій осмлла въ самозванств до ршимости «жениться». A жениться надо было затмъ, чтобы избавить товарку-односелку отъ мужскихъ приставаній. Подъ Кіевомъ желзнодорожный сторожъ оказался — давно уже пропавшею безъ всти, напрасно разыскиваемою… гимназисткою!

Г. A — тъ энергически возстаетъ противъ мужчинъ, живущихъ за счетъ женскаго труда, тмъ паче полового: сутенеровъ, альфонсовъ и т. д. Нечего и говорить, какъ справедливо его негодованіе. Но врядъ ли законны его обобщенія, изъ негодованія истекающія:

— Какъ позоренъ тотъ мужъ, y котораго жеи приходится искать отхожихъ промысловъ, конечно, при наличности дтской семьи! Какъ позорно то общество, гд женщина обречена на трудъ поденщицы!

Первое восклицаніе попадаетъ совершенно незаслуженнымъ плевкомъ, прежде всего, въ огромную часть русскаго крестьянства и мщанства, въ которыхъ сотни тысячъ женщинъ ссуждены на поиски отхожихъ промысловъ вовсе не по лодырничеству мужей, a потому, что только совмстный заработокъ мужа и жены окупаетъ, съ грхомъ пополамъ, цну жизни и позволяетъ выростить новое поколніе, хотя бы и на хлбной соск. Поднимаясь въ область трудящейся интеллигенціи, предлагаю г. A — ту вспомнить очеркъ Салтыкова о супругахъ Чемезовыхъ, лучшее изображеніе столичной четы мучениковъ благо труда, какое мн извстно въ русской литератур. Не думаю, чгобы y кого-либо поднялась рука бросить камень въ Чемезова, какъ въ «позорнаго мужа», хотя супруга этого бдняги — въ тяжкомъ отхожемъ промысл съ утра до вечера. A Чемезовы — не единичный случай, но типъ и, при томъ, наиболе распространенный.

Второе восклицаніе я измнилъ бы такимъ образомъ: — Какъ позорно то общество, гд женщина обречена на трудъ поденщика за плату поденщицы!

Въ томъ, что женщина трудится хотя бы и поденщицею, нхъ ничего позорнаго ни для нея самой, ни для общества, въ которомъ она живетъ. A вотъ, что общество, управляемое мужскимъ строемъ, норовитъ воспользоваться женскимъ трудомъ какъ можно боле на даровщинку, — это, дйствительно, чрезвычайно позорно. И напрасно г. A — тъ старается уврить читателя, будто «говорить и работать въ этомъ направленіи (къ поднятію женской заработной платы), право, не стоитъ». Всякій, кто платитъ за трудъ одинаковаго достоинства женщин меньше, чмъ мужчин, тмъ самымъ отбиваетъ ее отъ труда, закрпляетъ ее половой сил и является безсознательнымъ, неумышленнымъ, но, все-таки, подстрекателемъ къ проституціи. Если хозяенъ хорошо платитъ женской прислуг и не мучитъ ее чрезмрною работою, онъ — уже борецъ противъ проституціи, хотя бы не состоялъ членомъ ни въ какомъ аболиціонистскомъ кружк. Если хозяинъ платитъ дурно, a работы требуетъ каторжной, онъ толкаетъ служанку въ проституцію, онъ факторъ проституціи, хотя бы имя его значилось въ спискахъ всхъ обществъ предупрежденія, охраненія, спасенія, возрожденія и возвращенія. Всякій, не пустословно сантиментальничающій, но намревающійся искренно и послдовательно свое дло длать, союзъ аболиціонистовъ долженъ, по-моему; начинаться круговою порукою, что участники союза будутъ оплачивать трудъ женщинъ, работающихъ y нихъ или для нихъ, не по дешевизн «женскаго сословія», но по соотвтственвгымъ цнамъ мужского рынка.

По мннію г. A — та, нтъ вопроса женскаго или мужского, но есть вопросъ дтскій и материііскій. Это — очень эффектный ударъ меча по гордіеву узлу, но, къ сожалнію, узлы ли нын вяжутся изъ боле жесткихъ ремпей, мечъ ли худо отточенъ, — только узелъ остался неразрубленнымъ.

«Параллельно съ торжествомъ феминизма, — жалуется г. А — тъ, — число бросаемыхъ младенцевъ доходитъ до степеней поразительныхъ; абортная практика врачей совершенствуется; есть уже умы, предлагающіе кастрацію, ради уменьшенія порочнаго и лишняго человчества. Сутенерство… и т. д.». Я не улавливаю связи, почему вс эти прелести сопоставляются г. A — томъ съ торжествомъ феминизма (да и гд оно, это торжество?), но думаю, что къ суженію женскаго вопроса въ дтскій и материнскій он отнюдь не располагаютъ. Число бросаемыхъ младенцевъ и аборты стоятъ въ прямой зависимости отъ экономическихъ причинъ, желзную силу коихъ такъ основательно уважаетъ г. A — тъ. Достаточно заглянуть въ отчеты воспитательныхъ домовъ, чтобы видть, въ какой строгой посддовательности по недороднымъ годамъ, когда дорожаетъ хлбъ, падаетъ «предложеніе» материнскаго самоотверженія, къ которому обращается г. А — тъ, и растетъ «спросъ» на воспитательный домъ. Лучшее средство обезпечить ребенку благополучное возрастаніе — это дать его матери свободный и доходный трудъ. Положеніе внбрачныхъ дтей въ русскомъ народ очень плачевно всюду, за исключеніемъ тхъ немногихъ уголковъ нашего отечества, гд женская самостоятельность гарантирована необходимостью для мужчинъ-промышленниковъ бабьей рабочей помощи: y Благо моря, иа Урал, на Дону, на Кубани, въ Кимрахъ. Экономическая необходимость и трудовое равноправіе женщины очень легко разршаютъ вопросъ о «внбрачныхъ, естественныхъ или пусть хотя бы святыхъ (?) дтяхъ», — какъ выражается г. A — тъ, остря въ этихъ эпитетахъ, сказать правду, довольно-таки странно. Поморка-артельщица, которую мужики приглашаютъ на сходки, какъ равноправнаго товарища, сама добычница, независимая отъ мужскихъ рукъ въ прокорм себя и своего дитяти, ничуть не конфузится внбрачнаго ребенка: — Мой «парень». И дтство двкина, внбрачнаго парня не умаляатся въ обычныхъ правахъ, сравнительно съ ея брачными парнями отъ законнаго супружества. Тамъ, гд полы общественно равны, дленіе дтей на брачныхъ и внбрачныхъ естественно сводится на-нтъ. Въ примръ крушенія феминистической гордости, г. A — тъ напоминаетъ мн, что «Викторія Павловна» въ моемъ роман была горько наказана за уклоненіе отъ материнскихъ обязанностей къ своему внбрачному ребенку. Г. A — тъ забываетъ, что, при условіи общественнаго равноправія половъ, Викторія Павловна не имла бы и причинъ уклоняться отъ своего ребенка.

Что касается альфонсизма или сутенерства, въ какихъ бы формахъ они ни скрывались — грубыхъ или изящныхъ, низменныхъ или великосвтскихъ, то, конечно, тутъ феминизмъ ужъ ровно ни при чемъ. Сутенеръ — прямой и естественный врагъ женской свободы, и развитіе феминизма должно уничтожить сутенерство не только, какъ отвратительное явленіе общественной безнравственности, но и просто какъ чужеядный видъ экономической эксплоатаціи, протягивающей жадную лапу даже къ единственной, при современныхъ условіяхъ, доходной стать женскаго труда — къ полу. Я убжденъ, что труженицамъ женскаго освобожденія не страшно принять вызовъ на подвигъ, за цну котораго г. A — тъ согласенъ привтствовать торжество феминизма:

— Чтобы дряннымъ душонкамъ, позорящимъ человческое имя пошлякамъ и тунеядцамъ женщиною сильной и властной былъ положенъ тотъ самый категорическій и достойный трутней конецъ, который мы воочію наблюдаемъ въ пчелиныхъ ульяхъ.

V

Молодо и живо написанная статья г. Владимира Ж. о проституціи, въ «Руси», вызвала толки и подверглась разностороннему обсужденію въ нечати. Мн лично статья эта очень нравится, во-первыхъ, своимъ смлымъ тономъ и прямолинейною откровенностью, а, во-вторыхъ, основательнымъ взглядомъ г. Владимира Ж. на вопросъ «борьбы съ проституціей», тсно сходнымъ съ тмъ собственнымъ взглядомъ, изъясненію котораго посвящено большинство статей моей книги «Женское нестроеніе». Нельзя называть борьбою съ проституціей современные палліативы аболиціонистическаго движенія: при всей ихъ симпатичности, этотъ титулъ имъ не по чину. Побда общества надъ проституціей совершится лишь коренною реформою общаго соціальнаго положенія женщины, ростомъ ея образовательныхъ, рабочихъ и гражданскихъ правъ. Современная проституція есть проституція экономическая въ такомъ подавляющемъ преимуществ, что не боле десяти процентовъ надо отчислигь въ ея дйствующемъ состав на проституцію по инымъ мотивамъ, чужымъ экономическихъ побужденій. Для Петербурга, изъ объяснительныхъ категорій врача A. И. Федорова, такихъ побужденій, собственно говоря, лишена лишь одна — «На зло любовнику» (5,5 %) Остальныя, не исключая «Захотла погулять» и «Подруги сманили», — вс экономическія. На безработицу, по разнымъ причинамъ, падаетъ 43 % На откровенное предпочтеніе легкаго заработка — 51,5 %. Нарочно выбираю цифры Федорова, врача, пропитаннаго буржуазною моралью и очень суроваго къ проституціонному классу.

Проституція непобдима, при современномъ общественномъ соотношеніи половъ, потому, что она — единственный, хорошо оплачиваемый видъ женскаго труда, и быть проституткою настолько выгодне, чмъ быть работницею, что, напримръ, для Петербурга можно смло сказать: заработокъ работницы кончается тамъ, гд начинается заработокъ проститутки. Вотъ цифры А. И. Федорова изъ брошюры «Позорный промыселъ», изданной министерствомъ внутреннихъ длъ (Спб. 1900).

«При 15-18-часовомъ труд плата работницъ различныхъ промысловъ не превышаетъ 30 рублей на своемъ содержаніи. Это мы приводимъ высшій заработокъ, но бываетъ мвого ниже. Такъ, напримръ:

1) Прислуга получаетъ отъ 6 до 12 р. въ мсяцъ при хозяйскомъ стол.

2) Вязальщицы чулокъ зарабатываютъ отъ 10 до 15 рублей въ мсяцъ (на своемъ).

3) Прачка по 60 к. въ денъ, при случайной работ, a въ мсяцъ 6 руб. на хозяйскомъ стол и 15 руб. на всемъ своемъ.

4) Блошвейки — отъ 10 до 20 руб. (на своемъ).

5) Цвточницы — отъ 6 (на хозяйскомъ содержаніи) до 15 руб. (на своемъ).

6) Папиросницы — отъ 10 до 20 руб. (на своемъ).

7) Портнихи — отъ 10 до 30 р. въ мсяцъ».