Женское нестроение
Шрифт:
Въ промысл же развратомъ — «самая плохая работница можетъ получить въ мсяцъ до 40 рублей, a хорошая получаетъ 500–700 р. въ мсяцъ». Еще въ 1871 году г. Михаилъ Кузнецовъ высчитывалъ, что женщина, эксплоатируемая въ петербургскомъ первоклассномъ дом терпимости, даетъ своей хозяйк ежемсячно 1.000 р. и выше «валового дохода». Изъ цифръ этихъ совершенно ясно, что плетью обуха не перешибить, и — покуда экономическое положеніе женщины въ обществ построено такъ, что проститутка сыта, a работница голодаетъ, — до тхъ поръ ни магдалининскіе пріюты, ни благочестивыя книжки, ни вразумительные визиты филантроповъ и филантропокъ къ жертвамъ, павшимъ или готовымъ пасть, ни даже ловля разныхъ негодяевъ и негодяекъ, торгующихъ «живымъ товаромъ», и судьбища надъ оными, ни искусственныя организаціи тощаго «честнаго» труда, — словомъ, ничто въ оборонительномъ арсенал аболиціонизма не въ состояніи сколько-либо серьезно парализовать развитіе проституціи. И — ужъ само собою разумется — еще мене способенъ задержать это развитіе арсеналъ другой партіи, тоже якобы антипроституціонной, борьбы: полицейскій арсеналъ регламентаціи, совершенно разбитый въ наши дни логическими наблюденіями западной соціальной науки, съ Ивомъ Гюйо во глав. У насъ наиболе рьянымъ и громкимъ врагомъ регламентаціи явилась въ послднее время г-жа В. Авчинникова: рекомендую читателямъ ея блестящій рефератъ, направленный противъ профессора Тарновскаго. Боле ранніе бойцы русскаго аболиціонизма — Елистратовъ, Ахшарумовъ, Покровская, Окороковъ, Якобій, Стуковенковъ, Никольскій, Жбанковъ и др.
Работница голодна — проститутка сыта; заработокъ работяицы кончается тамъ, гд начинается заработокъ проститутки; быть проституткою выгодне, чмъ быть работницею; желзный экономическій законъ, положившій идеаломъ человческаго труда «наименьшую затрату силъ съ наибольшею доходностью», оказывается всецло на сторон проституціи и ограждаетъ ее отъ палліативныхъ атакъ морали крпкою бронею, стнами нерушимыми. И дырявится броня эта, и расшатываются стны только тамъ, гд трудъ женскій, въ оплат своей, хоть приблизительно догоняетъ трудъ мужской, гд повышается экономическій цензъ «женскаго
Такимъ образомъ, истинная война съ проституціей, для меня, — въ войи за общее экономическое преуспяніе «женскаго сословія». Исчезновеніе же проституціи — естественная контрибуція, которая сама собою истекаетъ изъ мирнаго договора о равенств труда между вынужденнымъ къ тому Адамомъ и побдоносною Евою. Въ царств женскаго равноправія проституціи не будетъ, a если и будетъ она, — то какая-либо иная, изъ новыхъ началъ, уже не экономическая.
Теперь я скажу нсколько словъ о томъ, что въ яркой стать г. Владимира Ж. представляется мн непослдовательнымъ, — именно при согласіи его съ взглядомъ на проституцію, какъ на органическое зло стараго порядка, должное естественно погибнуть въ порядк новомъ, съ торжествомъ равенства народовъ, сословій, половъ, връ, состояній. По мннію г. Владимира Ж., надежды на новый порядокъ очень прекрасны, но до этого благополучія міру еще далеко. A покуда намъ надо признать проститутку равноправною работниц, снять пятно презрительнаго отчужденія съ ея личности и промысла, ввести проституціоный вопросъ въ общую массу рабочаго вопроса, — словомъ, дать вс средства жизнеспособности институту, объ исчезновеніи котораго мечтаютъ вс, о немъ пишущіе, начиная съ г. Владимира Ж., и который, по его надеждамъ, обреченъ смерти «въ день, когда не станетъ предразсудковъ и границъ». Г. Владимиръ Ж. требуетъ, чтобы общество заботилось о проститутк не до ея паденія и не посл того, какъ проститутка покинетъ свое ремесло, — это, по его совершенно справедливому мннію, прекрасныя, но палліативныя покушенія, a я прибавлю: и, увы, съ довольно негодными средствами! — но въ самомъ момент проституціи, когда женщина барахтается въ ея болот. Вполн понимая чувство жалости, вдохновляющее г. Владимира Ж., я. все-таки, думаю, что отъ болотной трясины женщина можетъ быть спасена лишь тремя способами: 1) или надо не допускать женщину упасть въ трясину, 2) или надо вытащить женщину изь трясины, 3) или надо уничтожить трясину, засыпать и высушить ее, чтобы женщина не могла ввалиться въ нее ни сознательно, ни безсознательно. Двумя первыми спасательствами — въ розницу — усердно занимаются аболиціонисты. О третьемъ упорно твердятъ т, кто считаетъ проституцію логическимъ результатомъ женскаго безправія и единственное радикальное лекарство противъ нея видятъ въ утвержденіи и рост женскихъ правъ.
На этомъ упованіи настаиваю я. На немъ держится, въ первой половин своей статьи, и г. Владимиръ Ж. И вотъ почему особенно странно выдляется затмъ непослдовательность его требованій признать за болотными колоніями института, антипрогрессивнаго и обреченнаго на смерть, права институтовъ, жизнеспособныхъ и двигающіхъ прогрессъ. Къ чему же мы будемъ лвою рукою спасать то, что правою сознательно. бьемъ на смерть, и въ гибели чего видимъ свой гражданскій долгъ и идеалъ?!. Если принять сравненіе г. Владимира Ж. проституціи съ болотомъ, то бываютъ болота обширныя, зыбучія, глубокія, топкія, непроходимыя, но, необходимыхъ къ сохраненію, болотъ нтъ. Единственное, что можетъ сдлать человческая цивилизація съ болотомъ, это — дренажировать его и сушить, дондеже оно не превратится въ годную къ обработк земельную площадь. Гнилая жизнь болота, конечно, при этомъ погибнетъ самымъ жалкимъ образомъ, но зато возникнетъ и разовьется культурная жизнь плодоносной почвы. Если же болото, — въ томъ числ и то, о которомъ мы говоримъ, проституціонное, — не легко подвергается осушк, и судьба ему пятнать собою цивилизацію еще долго, — то, въ этомъ случа, береговымъ жителямъ остается лишь принимать мры, чтобы міазмы болота не отравляли людей маляріей и прочими недугами отъ дурной воды. То есть, бросая метафоры, приходится человчеству сосредоточить свое вниманіе на профилактическомъ надзор за проституціей, до прелестей регистраціи включительно. Къ такому плачевному выводу неминуемо долженъ былъ придти, выйдя изъ ошибочной посылки, и дйствителыю, пришелъ г. Владимиръ Ж. въ безспорномъ противорчіи съ самимъ собою: проповдь аболиціонизма (въ широкомъ смысл этого слова, какъ освободительнаго движенія) ему пришлось закончить совсмъ нежелательнымъ заключеніемъ о необходимости регламентаціи, лишь смягченной нсколько въ формахъ, — при чемъ многія смягченія, выставляемыя авторомъ, какъ ріа desideria, уже теперь существуютъ, но — что попъ, что батька — отъ нихъ ни проститутк, ни обществу иичуть не лучше. Напримръ, въ Москв надзоръ за проституціей давно уже переданъ изъ рукъ полиціи въ руки городского самоуправленія. Страховка петербургской проститутки, на случай ухода ея изъ профессіи, процентными вычетами изъ заработка введена лтъ пять назадъ Клейгельсомъ: къ 1 января 1900 года сберегательная касса проститутокъ петербургскихъ имла капиталъ свыше 40.000 рублей, накопленный 25 % отчисленіемъ въ теченіе полугода. Передача врачебныхъ осмотровъ въ распорядительство женщинъ-врачей — тоже вопросъ, назрвающій съ такою положительною скоростью, что его можно считать уже на порог къ разршенію; a кое-гд эта надежда, усиліями аболиціонистовъ, уже и осуществлена, если не въ вид принципіальной монополіи, то фактической. Усовершенствованія регламентаціи даются обществу сравнительно легко, но — bonnet blanc, blanc bonnet — сама-то регламентація — антипрогрессивное начало и никуда она не годится.
Сраваивать проституціонный вопросъ съ рабочимъ не удобно, ибо онъ, относительно, все-таки узокъ: рабочій вопросъ — столь широкая сила, что и женскій-то вопросъ вливается въ него, — хотя и равноправно и равномощно, — какъ Кама въ Волгу. При томъ же рабочій вопросъ неразлученъ съ элементами дешеваго производства на спросъ и механическихъ двигателей, каковыхъ элементовъ въ вопрос проституціонномъ не имется и имться не можетъ.
Если проститутка — рабочій, то — лишь кустарь, не только до электричества, но и до Уатта. Рабочій вопросъ централизуетъ въ силу заводъ, рудникъ, фабрика. Никакія преуспянія проституціи не могутъ создать фабрикъ полового наслажденія, ибо оно, по самому существу своему, индивидуально и — увы! — шаблонъ машины здсь пасуетъ, и потребности въ «половой машин«y человчества такъ мало, что ея никто до сихъ поръ не пожелалъ изобрсти, — хоть обыщите весь списокъ привилегій, выданныхъ департаментомъ торговли и мануфактуръ, со дня его основанія. Стало быть, — даже въ самой растяжимой аналогіи, — проституція — только кустарное ремесло, за личный ли страхъ кустаря, въ наемной ли групп отъ хозяина, въ той ли наконецъ «ассоціаціи», которую мечтала создать съ подругами своими Ирма, героиня г. Владимира Ж. Изъ кустарнаго состоянія сей промыселъ, волею природы, никогда не выйдетъ, a слдовательно, — за исключеніемъ законовъ рыночнаго спроса и предложенія, — остальныя аналогіи рабочаго уклада терпятъ здсь крушеніе. Попытка навязать обществу взглядъ на регламентацію, какъ на фабричное законодательство, — старая штука. Въ особенности, усердно смаковали этотъ взглядъ французскіе буржуа, напримръ, Мартино въ своей «La Prostitution clandestine», съ самыми трогательными и краснорчивыми доказательствами, что каждая проститутка должна быть преслдуема со всею неукоснительностью по тому же закону, по которому начальство опечатало утюгъ и нитки y щедринскаго портного Гришки, не оплатившаго «пакентовъ». A затмъ — цлыя страницы доказательствъ съ точки зрнія профилактики и — даже — охраненія общественной тишины и спокойствія. Словомъ, вся забота о томъ, чтобы доброму буржуа были предоставлены вс удобства вкушать «предметъ потребленія» доброкачественный, съ гарантіей за физическую безопасность потребителя (въ род пломбы на окорок, свидтельствующей о неимніи въ ономъ трихинъ и финновъ) и за комфортъ нравственный — «безъ шкандалу, тихо, смирно, благородно!» Я отнюдь не думаю, чтобы подобный буржуазный кодексъ пользоваться женскимъ тломъ удовлетворялъ требованіямъ не только «половой морали», которую г. Владимиръ Ж. через-чуръ горячо и спшно вазываетъ нелпостью, но и просто иде равенства человческаго, которой г. Владимиръ Ж. врагомъ быть не можетъ. Въ конц концовъ, при томъ стро, что проповдуетъ Мартино, проститутка совершенно лишается человческой личности и грубо обращается въ оптовый товаръ… Ну, разъ буржуа нужецъ «товаръ», то его дло и блюсти, чтобы попался ему не линючій, a добротный ситецъ, свжій, a не подгнившій кусокъ мяса. Его и дло отстаивать регламентацію со всми ея взглядами на женское тло, какъ иа мясо къ потребленію, Но г. Владимиръ Ж — не буржуа въ такомъ множеств своихъ мыслей, что, надо думать, и тутъ y него лишь что-то не вышло въ словахъ, a идейнаго сходства съ Мартино и K° я отъ молодого писателя не ожидаю.
Въ
— Разв для того мы димъ мякину по праздникамъ, чтобы ты могъ купать цыганокъ въ шампанскомъ?!
Умные и чуткіе государственные люди слышали этотъ вопросъ, со дней Пугачевщины, черезъ Радищева и декабристовъ, до дней Александра II съ его страшно глубокою и многознаменательною рчью къ московскому дворянству: начнемъ раскрпощеніе сверху, чтобы оно не началось снизу, — и съ манифестомъ 19 февраля.
Бываютъ ядущіе и бываютъ ядомые. Ядомые могутъ составить организацію противодйствія, чтобы перестать быть ядомыми и воспрепятствовать ядущимъ ясти ихъ. Это понятно, разумно, всмъ знакомо. Но организація ядомыхъ, направленная къ тому чтобы наиудобнйше оставаться жертвами яденія, облегчаетъ положеніе ихъ не боле, чмъ блый соусъ положеніе цыпленка, котораго иначе поваръ изжарилъ бы въ соус красномъ. Можно и должно жалть проститутку, можно любить ее, можно не только извинять, но и уважать мотивы, которые толкнули въ позорный промыселъ какую-нибудь Соню Мармеладову, но въ самомъ промысл проституціонномъ уважать ршителъно нечего. Никакими софизмами не обратить его изъ силы противообщественной въ силу; работающую на общество, если только не считать соціальнымъ идеаломъ современный капиталистическій буржуазный укладъ, которому она — какъ разъ по Сеньк шапка и врная раба. Не знаю, «нелпость» ли половая мораль, но знаю, что, напримръ, забастовку проститутокъ съ цлью уничтожить промыселъ и заставить общество дать имъ честно-доходную работу, я понялъ бы, a ассоціація проститутокъ, съ цлью наиуспшнйше торговать собою, столь же странна, какъ и тотъ одесскій трактиръ, о которомъ писали недавно въ газетахъ, что, открывшись на артельныхъ началахъ, онъ съ мста въ карьеръ началъ широкую торговлю женщинами. И опять-таки идея давняя, идея расцвта буржуазіи, выношенная во Франціи конца имперіи. У насъ же еще некрасовскій Леонидъ провозглашалъ общественнымъ идеаломъ «мысль центральнаго дома терпимости», повторяя собою античнаго Солона, который наполнилъ государственныя диктеріи невольницами, дабы общественный темпераментъ не обращался на гражданокъ. Любопытно, что идея Леонида чуть было не осуществилась лтъ шесть назадъ въ Софіи, и уже было воздвигнуто прекрасное зданіе для этой государственной цли, но затя рухнула изъ-за негодованія болгарскихъ женщинъ и… отказа проститутокъ!
«Нелпость» ли, нтъ ли половая мораль, однако, она очень жива въ падшихъ жеищинахъ. Очень рдкія проститутки, хотя, казалось бы, совершенно утратившія стыдъ въ печальномъ промысл самопродажи, относятся безъ отвращенія къ торговл «живымъ товаромъ». Лишь незначительная часть такихъ торговокъ выходитъ изъ среды проститутокъ. Такъ, по даннымъ Кузнецова въ 1870 году изъ 66 содержательницъ домовъ терпииости въ Москв ране были проститутками только 7.
Общественный темпераментъ — сила огромная, но значеніе ея, все-таки, принято весьма преувеличивать. Уже широкія рамки колебаній то въ рост, то въ упадк проституціи (напримръ, какъ то наблюдено, для Германіи и особенно для Берлина, въ соотвтствіи отъ большихъ или меньшихъ цнъ на хлбъ) показываютъ, насколько поддается сокращеніямъ энергія общественнаго темперамента, какъ скоро дешевый спросъ оскается о дорогое предложеніе, т. е. какъ скоро экономическое положеніе женщины улучшается настолько, что она можетъ прокормить себя не только тломъ своимъ, какъ самка, но и трудомъ, соотвтственнымъ достоинству человка. Мысль человческая энергически работаетъ надъ усвоеніемъ закона этихъ сокращеній, и недалекъ тотъ день, когда онъ будетъ провозглашенъ громко и проведенъ въ жизнь. Гораздо ближе, чмъ думаютъ! Уничтожить проституцію, освободить женщину отъ проституціи — одна изъ благороднйшихъ задачъ, которымъ можетъ посвятить себя современный человкъ. Упорядочивать же ндра проституціи «на продолженіе» значитъ лишь мнять одну полицію нравовъ на другую, то есть мнять цвтъ соусовъ, въ коихъ жарятся дыплята. Но объ этомъ я много говорилъ уже въ «Женскомъ нестроеніи» и не хочу повторяться. Прибавлю лишь одно соображеніе, сейчасъ пришедшее мн въ голову: то примиреніе общества съ проституціонною профессіею, какъ силою временно-фатальною, которое рекомендуетъ г. Владимиръ Ж., должно зарзать состраданіе къ проститутк и свести на нтъ борьбу съ ея ремесломъ, какъ общественнымъ порокомъ. Почему? Да потому, что если мы признаемъ проституцію нормальнымъ ремесломъ вровень со всякимъ другимъ, то, съ этого момента, проститутка достойна жалости не только не боле, но даже мене, чмъ кто-либо изъ работницъ, ибо экономически она поставлена лучше всхъ, a съ соображеніями «половой морали», заставляющими насъ сожалть о ней нын, что же мы будемъ считаться, разъ условились «половую мораль» зачеркнуть? Вмсто страдающей, униженной и оскорбленной женщины остается уже наголо лишь «предметъ потребленія», которому тмъ сытне существовать на свт, чмъ больше на него спросъ. Теперь это «чмъ больше», приводитъ насъ въ yжасъ, смущаетъ нашу совсть тяжелыми угрызеніями, a тогда — чмъ же смущаться? Шибко торговля идетъ, — благополучіе, въ нкоторомъ род, горою создается, — ну, стало быть, и хвала сліянію Венеры съ Меркуріемъ, да здравствуетъ коммерція и — все добро зло, то-есть безвредно и прекрасно!
1904.
VI
Въ «Случайныхъ Замткахъ» іюньской книжки «Русскаго Богатства» (1904) привлекаетъ вниманіе читателя маленькая статья — «Соня Мармеладова на лекціи г-жи Лухмановой», [5] подписанная всмъ понятнымъ псевдонимомъ Вл. К. Разговаривать о такой квинтъ-эссенціи надменнаго буржуазно-институтскаго «юродства», сытой безжалостности и глубочайшаго соціальнаго невжества, какъ лекціи г-жи Лухмановой о проституціи, не стоило бы, если бы въ Житомир это пустословіе во всеуслышаніе не вызвало примчательнаго протеста: одна изъ женщинъ, обозванныхъ добродтельною переводчицею «Дамы отъ Максима» въ порыв цломудреннаго негодованія «тварями» и «животными», прислала въ редакцію газеты «Волынь» письмо, пытаясь оправдать свое паденіе. Письмо потрясающее, какъ вс подобныя письма. Я долго занимался проституціоннымъ вопросомъ, и въ рукахъ моихъ перебывало много подобныхъ документовъ. Письмо житомирской Сони Мармеладовой отличается отъ нихъ только грамотностью и ясностью слога, вроятно, приданными ему въ редакціи. Какъ истинная Соня Мармеладова, двушка эта пала, чтобы кормить и воспитать двухъ братьевъ и двухъ сестеръ, которымъ она осталась старшею въ семь посл смерти матери, потому что отецъ скрылся безъ всти. Три года двнадцатичасового «честнаго труда» на табачной фабрик, съ поденщиною по 25 к. въ сутки, что давало около 7 рублей въ мсяцъ — на содержаніе пяти человческихъ душъ! «прирабатывала»: за 50 коп. въ мсяцъ таскала воду изъ колодца — посл двнадцатичасовой-то поденной работы! На четвертый годъ, когда братья и сестры стали подрастать, требуя еще большихъ расходовъ, двушка не выдержала — начала «прирабатывать» къ фабричной поденщин проституціей… Ну, и результаты обычные, — сразу сказался «наиболе доходный способъ женскаго труда»: семья стала на ноги — «одинъ брагь поступилъ въ ученье къ сапожнику, другой дома, a дв сестры одты, по воскресеньямъ идутъ въ воскресную школу, a въ будни y печки стряпаютъ и моютъ блье».
5
Надежда Александровна Лухманова скончалась года два тому назадъ. Отбрасываю, поэтому, полемическій конецъ этой статьи, появлявшійся въ прежнихъ изданіяхъ «Женскаго Нестроенія (1907).
Исключительный ли это, рдкій ли фактъ? Насколько онъ подлежитъ обобщеніямъ?
Я недавно имлъ случай говорить съ читателями о современной проституціи, какъ о зл, въ подавляющемъ преимуществ своего состава, экономическомъ, истекающемъ изъ общаго безправнаго положенія женщины въ буржуазномъ стро общества и безобразно приниженныхъ условій женскаго труда. Не повторяясь въ общихъ разсужденіяхъ, я хочу на этотъ разъ освтить житомірскій случай однми голыми цифрами.
Изъ 4.812 проститутокъ, изслдованныхъ въ Петербург въ 1893-96 гг. докторомъ П. Е. Обозненко, по даннымъ врачебно-полицейскаго комитета и Калинкинской больницы, паденіе свое въ торговлю тломъ объяснили экономическими причинами — прямыми или косвенными: