Жизнь Шаляпина. Триумф
Шрифт:
26 августа 1919 года в декрете «Об объединении театрального дела» Совет Народных Комиссаров постановил создать «высшее руководство всеми театрами, как государственными, так и принадлежащими отдельным ведомствам, – Центротеатр при Наркомпросе». Кроме того, в постановлении говорилось: «Со дня опубликования декрета воспрещается кому бы то ни было вывоз за границу, уничтожение, обесценение или продажа театрального имущества без разрешения на то Центротеатра для театров, имеющих общегосударственное значение, и для театров, имеющих местное значение, – от нарообразов».
Декрет был подписан В.И. Лениным и А.В. Луначарским. Так что Шаляпин вполне мог быть доволен благоприятным исходом встречи с вождем революции.
Гражданская война между тем продолжала обостряться. Красная Армия, сдержав наступление Колчака, перешла в наступление. Но тут же начал наступление Деникин. Красная Армия покатилась на север.
Шаляпина тревожило положение в Петрограде. Со всех сторон к нему двигались белогвардейские войска или войска интервентов: Зиновьев не на шутку перепугался и решил эвакуировать некоторые заводы Петрограда и его окрестностей, распорядился о потоплении судов, стоявших на рейде, запаниковал и приготовился к бегству в Москву… Три колонны финских отрядов захватили несколько городов, прервав железнодорожное сообщение Петроград – Петрозаводск. Части Северного корпуса Юденича перешли в наступление и заняли несколько населенных пунктов.
31 мая 1919 года в связи с обострившейся обстановкой в Петрограде Ленин призывал: «Смерть шпионам! Наступление белогвардейцев на Петроград с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе у белых есть широкая организация шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций.
Все должны быть на посту.
Везде удвоить бдительность…»
Сталин в тот же день отдал приказ: «Ввиду серьезного положения на фронте 7-й армии Петроградский военный округ обязывается требования 7-й армии по снабжению удовлетворять в первую очередь». В июне 1919 года Сталин писал Ленину, что с падением Петергофа «Питер висит на волоске», и попросил три крепких полка в подкрепление. Питерский фронт в июне признается «первым по важности». Начальник внутренней обороны Петрограда приказал использовать сегодняшний день для тщательного осмотра всех подозрительных мест и зданий районов. Тысячи вооруженных людей осматривали все храмы всех вероисповеданий, обходили подвалы и чердаки, обыскивали сараи и склады, повсюду искали оружие, тайные склады оружия и снаряжения.
Проводили массовые обыски в буржуазных квартирах, были обнаружены тысячи винтовок, гранат, пироксилиновых шашек и даже пулеметов… В «Известиях» писали: «Все это оружие было внесено уже в квартиры из подвалов, потайных складов и т. д. Таким образом, ясно, что буржуазия, ее агенты, военные шпионы и их организации готовили вооруженное выступление в самом ближайшем будущем в связи с наступлением на Петроград финско-союзнических войск и намеченными предательствами на фронте. Разгром шпионской организации нанес белым жестокий удар…»
Советское правительство мобилизовало все свои силы. Но положение большевиков было критическим. Недаром представитель английской военной миссии при Деникине полковник Роуландсон заявил представителям Ингушетии, Чечни и Дагестана: «…Конец большевизма близок, так как войска Деникина в 300 верстах от Москвы, расстояние как от Петровска до Баку. Нет сомнения, что Россия, очищенная огнем и кровью, станет великой и неделимой…»
В конце сентября началось второе наступление на Петроград.
11 октября 1919 года красные оставили Ямбург. 15 октября Политбюро ЦК РКП(б) постановило: «Петроград не сдавать». Троцкий и Зиновьев допускали, что можно Юденича впустить в Петроград и разбить его в уличных боях. 17 октября Совет обороны решительно отверг этот преступный план.
В середине октября советское руководство признавало «наличность самой грозной военной опасности», добивалось всеми доступными средствами «действительного превращения Советской России в военный лагерь», а всего лишь через неделю положение резко изменилось: Юденич остановлен, Деникину был нанесен ощутимый удар и взят Орел. Ленин призывает Реввоенсовет Республики «покончить с Юденичем», «надо кончить с Юденичем скоро, тогда мы повернем все против Деникина…».
Так оно и вышло…
Федор Иванович Шаляпин перенес все тяжести блокады Петрограда, все тяжести гражданской войны. Из писем в Москву можно кое-что узнать об этом периоде жизни Федора Ивановича…
И в это тяжкое время Шаляпин жил полной жизнью. Участвовал в концертах: дал два концерта в Луге для раненых городского госпиталя, концерт в привычном Павловске, в пользу убежища для престарелых артистов исполнили «Севильского цирюльника» в «Зеркальном театре» сада «Эрмитаж» в Москве, бесплатный концерт для красноармейцев автомотороты, концерт в Большом зале консерватории. Весь сентябрь провел в Москве, много времени уделил своим подрастающим дочерям и сыновьям, которые все, кроме Бориса, заболели драматическим театром. Федор Иванович видел постановку спектакля, в котором принимали участие его дети, и понял, что им надо помочь… Такое время… Так возникла драматическая школа при театре – «Маленькая студия им. Шаляпина».
К сожалению, Шаляпин не мог выполнить просьбу Александра Ивановича Куприна, который от имени Гатчинской театральной секции приглашал его спеть какую-нибудь оперу, «небольшую, по твоему выбору…». А вот сидение с Демьяном Бедным сразу же после встречи с Лениным запомнилось… Более того, Демьян Бедный написал ему письмо, которое тоже запомнилось Федору Ивановичу надолго:
«Дорогой Федор Иванович! После нашего знакомства у меня долго и в голове шумело, и в ушах звенело. Не то я водопад какой-то увидел, не то черт его знает что такое, во всяком случае – не человека, а явление природы какое-то.
Покорен.
Не из таких я, чтобы признаваться в этом, но… пусть будет так.
Кто-то сказал мне, что Вы должны быть здесь еще в субботу, вчера, то есть 26-го. И я на этот раз приготовил артиллерию самого крупного калибра, чтобы громить Вас – вдребезги, «до полной Вашей сдачи».
Еле на плечах внес в третий этаж груз со снарядами.
Теперь «стреляю» один, впустую.
«Неприкосновенный» склад продержу до будущей субботы, то есть до 2 августа.
От долгого хранения может быть «взрыв», 3-го, скажем.
Взорвется целое состояние.
Приезжайте, ей-богу, это будет так называемая sterelisatia magna.
Или дайте знать, когда Вас можно ждать.
Если слишком долго, то… наведу орудия на Питер. Все равно мне надо будет побывать там…»
На это приглашение Шаляпин не ответил: он в это время был в Петрограде. Но потом он не раз посещал Демьяна Бедного в Кремле, не раз пользовался его широкими знакомствами с кремлевскими обитателями для того, чтобы о ком-нибудь похлопотать. Демьян Бедный был покорен Шаляпиным и многое сделал для него. С некоторой, может быть, завистью Шаляпин вспоминал в «Маске и душе», как Демьян Бедный «разухабисто бросает в свой камин первосортные березовые дрова и приговаривает: «Люблю, весело пылает».