Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Такое впечатлніе, съ какимъ ее остановили, произвело въ ней новыя подозрнія. Она смотрла на насъ поперемнно. Я усматриваю, сказала она намъ, во взорахъ каждаго состраданіе долженствующее что ни есть значить. Естьли сіе сожалніе касается до меня, то прошу изъ милости чтобъ по худо понятой нжности я не была послдняя, кою бы по милости своей о томъ увдомили. Но я отгадаю… съ принужденною улыбкою.
Что отгадаетъ моя Генріетта? сказала ея тетушка.
Докторъ, отвчала она, приказалъ меня уврить что Сиръ Карлъ находится въ добромъ здравіи и что его друзья щастливо начинаютъ приходить въ прежнее свое состояніе и такъ мн ни мало не трудно отгадать то молчаніе, кое сохраняютъ о содержаніи писемъ, что Сиръ Карлъ или женатъ, или вскор женится. Не правда ли, любезной Докторъ?
Онъ ничего не отвчалъ; но изъ очей его выступили слезы. А какъ Миссъ Биронъ обратилась къ намъ, то увидла что мы вс утирали слезы. Дядя ея вставши со стула подошелъ жъ окну,
Сіи слова чрезвычайно ясны, возразила безподобная Генріетта; и я усматриваю, что вс здсь печалятся о мн. Моя за оное благодарность простирается до высочайшей степени и я не мене почитаю то справедливымъ поелику избранной къ тому человкъ есть Сиръ Карлъ Грандиссонъ. И такъ любезной Докторъ, продолжала она взявши его руку, онъ дйствительно женатъ. Всемогущій Боже [возведя съ благоговніемъ очи свои къ небу,] тебя я умоляю, да изліешь на него и на Клементину благая. И такъ, любезныя мои друзья, чтожъ усматриваете вы въ семъ противнаго моему ожиданію?
Ея тетушка лобызала ее съ нжностію. Дядя ея подбжавъ къ ней прижималъ ее въ своихъ обьятіяхъ. Ея бабушка сидла съ разпростертыми руками, и милая Генріетта бросилась въ оныя съ торопливостію, ставши на одно колно. Но по засвидтельствованіи вновь своей благодарности собранію, она просила позволенія выдти на нсколько минутъ. Ея тетушка удержала ее за руку, говоря ей что Сиръ Карлъ еще не женатъ, но… Естьли онъ долженъ жениться, прервала она ея рчь, то нельзя ли сказать, что онъ уже женатъ? Въ самую сію минуту пришла Емилія. Она всячески усиливалась сокрыть свое смущеніе и можетъ быть чувствовала уже къ тому довольно силы; но при вид любезной своей Миссъ Биронъ вся ея бодрость изчезла. Она начала опять плакать и вздыхать. А какъ она хотла выдти, дабы скрыть свои слезы, то Миссъ Биронъ остановя ее и принявъ въ свои обьятія, увщевала ее собрать свои силы, желать какъ и она благополучія другому и также тому радоваться. Я никогда не могу себя тмъ утшитъ, отвчала ей съ живостію сія невинная двица, изпуская вздохи. Я печалюсь токмо о васъ. Я ненавижу сихъ Италіанокъ. Я была бы самая благополучнйшая двица въ свт, естьлибъ вы были Миладіею Грандиссонъ.
Теперь когда Миссъ Биронъ о всемъ уже извстна, сказала я Доктору, то не можемъ ли мы показать ей письма? Я покорно васъ о томъ прошу, подтвердила рчь мою Гжа. Шерлей; вы видите, что наша Генріетта иметъ благородное сердце. Докторъ подавая намъ ихъ отвчалъ что онъ относится въ томъ на наше разсужденіе. Что до меня, которая уже ихъ читала, возразила я; то я хочу идти въ садъ съ Люціи, Нанси и Емиліи и мы оставили вмст Гжу. Шерлей Гжу. Сельби и Миссъ Биронъ. Докторъ же, коего я приглашала съ наміи, принялъ намреніе идти въ свою комнату. Люція оказала нкое желаніе остаться и взоры Генріетты казалось тоже самое изьявляли. Я вышла съ двумя прочими, коимъ разсказала все содержаніе писемъ. Жилордъ Ж… также пришелъ къ намъ и не мене насъ принималъ участія въ нашей печали; такимъ образомъ остались вокругъ Генріетты единыя утшители, которыя подкрпляли ея мысли; ибо ея бабушка и тетушка всегда похваляли то преимущество, кое она отдавала Клементин по причин ея болзни. Никогда не видано было въ одной фамиліи трехъ женщинъ толико благородныхъ какъ Гжа Шерли, Гжа. Сельби и Миссъ Биронъ. Но Г. Сельби весьма не доволенъ тмъ, что мой братецъ любя столь нжно Генріетту, могъ такъ легко ршиться хать въ Италію, Онъ досадуетъ даже на ту любовь, которую ощущаетъ къ моему братцу и своей племянниц. Но безполезно, сказать вамъ, что будучи такъ разуменъ не иметъ онъ и половины того величія души, какое иметъ каждая изъ упомянутыхъ мною трехъ женщинъ.
По возвращеніи нашемъ вы весьма бы плнились, видя Генріетту какъ она отвела Емилію къ сторон, дабы ее утшить, и уважить ей т обстоятельства, кои казалось привлекли на свою сторону моего братца. Потомъ она учинила тоже самое и своему дяд. Сколь превосходною сія великодушная двица оказала себя въ глазахъ всхъ свидтелей.
Когдажъ ей случилось быть на един со мною, то она говорила мн о послдней стать третьяго письма, гд упомянуто о ней съ весьма пылкою нжностію, и въ достойныхъ выраженіяхъ учтивйшаго изъ человковъ у которой означаетъ чрезвычайное уваженіе какъ къ ней такъ и къ ея полу и которая укоряетъ себя за то сумнніе, что осмлился предполагать будто Миссъ Биронъ будетъ на него жаловаться и иметъ къ нему нкую часть той нжности, которую онъ къ ней чувствуетъ. Весьма вроятно, сказала она мн, что онъ не знаетъ, такъ какъ вы и ваша сестрица, всего глубочайшаго почтенія кое къ нему иметъ. Какъ же могъ бы онъ то видть? продолжала она. Вы знаете что мы бывали рдко вмст; и какъ я имъ толико обязана; то онъ конечно приписывалъ мои взоры единой благодарности. Но весьма ясно что онъ меня любитъ; врители вы етому? и можетъ быть онъ предпочелъ бы меня всемъ женщинамъ, естьлибъ обстоятельства его къ тому не принуждали. Да изліетъ на него Всемогущей Творецъ вся благая присовокупила она: въ семъ состоитъ первое мое желаніе: никогда не буду я имть другаго. Не хулите сего обьявленія, милая моя Милади. Вы уже однажды меня осуждали за романическіе мои поступки: но подумайте, что избранный по сердцу человкъ есть Сиръ Карлъ Грандиссонъ.
Не взирая на вс сіи усилія, увы! любезная сестрица, весьма примтно что т часы, кои сія любви достойная двица препровождаетъ въ уединеніи, суть тяжкое для нее бремя. Она привыкла уже воздыхать. Она встаетъ съ опухшими отъ слезъ глазами; сонъ и позывъ къ д ее оставляютъ; и вс сіи признаки ей не безъизвстны; такъ заключаютъ о семъ по тому усилію кое она себ длаетъ, скрывая оныя. Какъ! должно ли чтобъ Генріетта Биронъ, съ безподобною красотою при толь цвтущемъ здравіи съ такимъ нравомъ, и съ удобностію управлять своими страстьми имя великодушіе и признательность ироическія, превосходя всякую женщину въ откровенности сердца и въ истинной разборчивости, одарена будучи разсужденіемъ и зрлостію разума превыше своихъ лтъ: должно ли говорю я, чтобъ она видла себя принесенною на подобіе невинной жертвы на олтарь безнадежной любви? Состояніе ея стсняетъ грудь мою. Я не могу сносить сего торжества другаго пола, хотя бы виновникъ тому былъ братъ мой. Но по истинн, ета уже не первая для него жертва. Напротивъ того кажется, что его сердце исполнено справедливою благородностію, и смертельное чувствуетъ мученіе, что не можетъ совершенно предаться сей изящной двиц.
Сего утра прибылъ сюда Г. Динъ. Онъ весьма знатной человкъ. Въ одно время, когда онъ разговаривалъ со мною съ откровеннымъ сердцемъ, я узнала отъ него, что его намреніе было всегда сдлать Миссъ Биронъ главною своею наслдницею. Онъ увдомилъ меня о своемъ имніи, которое весьма велико. Я вижу что истинная учтивость состоитъ въ томъ, дабы бытъ великодушну; ибо юныя и старыя, богатыя и бдныя, вс обоготворяютъ Миссъ Биронъ.
Г. Динъ безпокоится до чрезвычайности о ея здравіи, которое очевидно уменшается. Онъ считаетъ, что она сохнетъ. И мы вс уврены вообще, не выключая и ее, что сія болзнь не получитъ никакого облегченія отъ лекарствъ. Когда онъ объявилъ своя опасенія: то она притворилась будто бы тому удивляется, въ томъ намреніи, какъ она мн въ ономъ призналась, дабы избжать безполезныхъ стараній произходящихъ отъ нжности, которая заставила бы его просить совтовъ въ разсужденіи такой болзни, кою могутъ излчишь единая терпливость и время.
Какимъ же ударомъ будетъ поражена Оливія, когда извстится о произходящемъ въ Болоніи? Ея лазутчики конечно не преминутъ въ скорости ее о томъ увдомишь. Какія будутъ ея изступленія! Я предполагаю, что вы имя съ нею переписку, конечно вскор будете приведены въ смущеніе ея поношеніями.
Вс желаютъ, чтобъ вы пріхали сюда съ вашимъ Лордомъ. Чтожъ касается до меня, что я горю нетерпливостію видться съ обими вами, или естьли вы лучше хотите, то прізжайте сами ко мн. Вы никогда не можете меня видть въ столь выгодное для меня время. Я нахожусь теперь въ совершенномъ согласіи съ моимъ мужемъ. Вы услышали бы отъ насъ все то, чтобы вамъ было пріятно. Милордъ… любезнйшій мой, вы ничего отъ меня не требуете… Вы предупреждаете меня, Милордъ, во всхъ моихъ желаніяхъ. Я увдомила его весьма нжно о нкоторыхъ его слабостяхъ: онъ благодарилъ меня за наставленіе; и ршился, говоритъ онъ, длать все то, что токмо можетъ мн нравиться.
Я сдлала открытія въ его пользу. Я усмотрла въ немъ боле разума, пріятности, чувствованія и знанія, нежели въ немъ оныхъ предполагала, и совершенно не думала найти въ немъ того, когда имла и боле причины разсматривать вс сіи качества въ его свойств. Онъ всегда со мною совтуется; и вы легко судитъ можете, что по таковымъ открытіямъ въ его пользу, онъ не можетъ иначе длать. Словомъ, мы столь удивительно успваемъ въ нашемъ почтеніи, что сколько бы времени оно ни продолжилось, но мы съ трудомъ можемъ признать себя за того мужа и ту жену, которыя представляли, нсколько тому мсяцовъ, весьма странную фигуру передъ глазами зрителей въ церькви Святаго Георгія. Насъ должно благодарить, что мы могли увриться другъ въ друг; ибо будьте уврены, что насъ никогда не увидятъ такъ глупыми, какъ мы были въ то время. Наиболе же превышаетъ его въ моихъ мысляхъ то хорошее мнніе, которое вс здсь о немъ имютъ. Его почитаютъ разумнымъ, хорошаго свойства, и поврите ли вы тому? весьма красивымъ человкомъ. А какъ вс жители сего дома слывутъ умнйшими и проницательнйшими людьми; то я не могу имъ противурчить, не учинясь сама виновною.
Вы съ удовольствіемъ узнаете, что Емилія слдуя всегда ея образцу, будетъ изящною женщиною и весьма хорошею матерію въ фамиліи. Миссъ Биронъ по истинн есть одна въ свт двица, которая совершенно знаетъ домашнюю економію. По возвращеніи своемъ, она приняла на себя управленіе сей фамиліи, дабы облегчить тетушку свою Сельби. Она занимала сію должность и до отъзда въ Лондонъ: До сего времени я считала себя весьма знающею касательно сей статьи; но теперь она зажала мн ротъ, а ея управленіе сопровождаемо толикимъ достоинствомъ и тихостію, что она всми въ дом обожаема. Впрочемъ я едва могу понять, когда она исполняетъ такое множество попеченій; ибо мы всегда видимъ ее съ нами. Но какъ она не любитъ долго спать и весьма любитъ порядокъ, и удобно безъ торопливости принимается за дло; то и нтъ ничего для нее труднаго.