Изабелла и Молли
Шрифт:
— Меню меня въ самомъ дл не интересуетъ, — прервалъ его Гью. — Но какимъ образомъ она попала сюда на завтракъ?
— Ты такой систематичный, — пожаловался Тони. — Мн не доставляетъ никакого удовольствія разсказывать теб исторію. Изабелла не знала, гд ей переночевать, — добавилъ онъ посл небольшой паузы, — и поэтому я доставилъ ее къ миссисъ Спальдингъ.
— Что ты сдлалъ?
— Доставилъ ее къ миссисъ Спальдингъ. Вдь сюда же я не могъ ее взять съ собой. Вдь я зналъ, что это будетъ шокировать тебя. Это самое непріятное для такого деликатнаго человка, какъ я.
— Скажи пожалуйста, это въ самомъ дл правда? — недоврчиво спросилъ Гью.
— Совершеннйшая правда. Я никоимъ образомъ не могъ бы придумать что-нибудь даже наполовину столь интересное.
— Это значитъ, что ты подцпилъ въ Лонгъ-акр двушку, взялъ ее съ собой и поселилъ у Спальдинга?
— Мой милый Гью, — съ достоинствомъ сказалъ Тони, — пожалуйста, не говори со мной въ такомъ тон. Ты напоминаешь мн героя моральной драмы. — Онъ на минуту прервалъ свою рчь, стряхивая пепелъ съ своей сигареты. — Ты въ конц концовъ самъ видлъ Изабеллу и врядъ ли можешь утверждать, что она производитъ впечатлніе авантюристки. Не правда ли?
— Нтъ, — согласился Гью, — этого я вовсе не говорилъ. Она въ своемъ род показалась мн очень милой. Но кто она такая, и почему, ради всего святого, она ночью шатается одна по Лондону?
— Этого я не знаю. Полагаю, что она удрала откуда-нибудь и не хочетъ вернуться назадъ. Единственное, что я наврно знаю, что у нея была весьма расточительная бабушка.
Гью поднялся.
— Знаешь ли, — сказалъ онъ, — мн уже пришлось наблюдать здсь у тебя довольно-таки сумасбродныя штуки, но эта исторія, пожалуй, самая худшая. Вдь двчонка можетъ быть Богъ знаетъ кмъ.
— Но это какъ разъ самое волнующее во всей исторіи.
— Но подумай только, въ какое положеніе ты ставишь себя. Предположимъ, напримръ, что она сбжала изъ школы и родители послдуютъ сюда по ея слдамъ… скандалъ получится вообще непоправимый!
— Значитъ, что же по твоему мн остается длать? — спросилъ Тони. — Снова вытолкнуть ее въ холодный жестокій свтъ?
Гью пожалъ плечами.
— Поступай какъ хочешь. Я только выразилъ теб свое мнніе по этому поводу, и если ты не имешь намренія…
Стукъ въ дверь прервалъ его фразу, и сейчасъ же посл этого въ комнату вошелъ Спальдингъ. Онъ принесъ на серебряномъ поднос письмо, которое съ поклономъ подалъ Тони.
— Мистеръ Конвей только что пришелъ, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — Онъ ожидаетъ внизу въ салон.
— Что это такое? — спросилъ Тони, вертя письмо въ рукахъ.
— Полагаю, что это сообщеніе отъ Бэгга, — сказалъ Спальдингъ. — Моя жена только что принесла его.
— Ты бы могъ сходить внизъ и передать Генри привтственный поцлуй, Гью, — обратился Тони къ своему кузену. — Черезъ нсколько секундъ я самъ буду на мст.
Когда Гью вышелъ изъ комнаты, Тони вскрылъ конвертъ. Записка, находившаяся внутри, была исписана корявымъ безграмотнымъ почеркомъ безъ всякихъ знаковъ препинанія и заглавныхъ буквъ. Она гласила:
„Сэръ, я и молодая лэди карошо пришли домой но на углу улицы я фидлъ одного изъ чужихъ праквостовъ и поттому думалъ лутше останусь у молодой лэди и миссисъ спальдингъ гаворитъ, что это карашо и я могу спать на куфни и надюсь што это карашо и астаюсь вашъ пакоррный слуга тигръ бэггъ маладая лэди праквоста не видла.“
Тони съ большимъ интересомъ прочелъ этотъ документъ. Потомъ онъ обратился къ Спальдингу, который съ обычнымъ выраженіемъ непроницаемости стоялъ рядомъ съ нимъ.
— По разнымъ причинамъ было бы желательно, чтобы Бэггъ въ ближайшія дв или три ночи ночевалъ въ вашемъ дом, Спальдингъ. Надюсь, что въ случа, если ваша жена согласна, вы ничего противъ не имете.
— Ни въ малйшей степени, сэръ Энтони, — отвтилъ Спальдингъ. — Я принципіально никогда не возражаю, если моя жена съ чмъ-нибудь согласна.
— Я думаю, что вы очень внимательный супругъ, Спальдингъ, — съ задумчивымъ взглядомъ сказалъ Тони.
— Такъ точно, сэръ Энтони, — отвтилъ Спальдингъ. — Объ этомъ уже заботится моя жена, сэръ Энтони.
Тони сложилъ записку и сунулъ ее въ карманъ, а самъ пошелъ внизъ въ салонъ, гд онъ засталъ Гью погруженнымъ въ серьезную бесду съ джентльмэномъ лтъ подъ сорокъ, низкаго роста, и съ живымъ краснымъ лицомъ. Это былъ Генри Конвей, общій кузенъ Тони и Гью, а въ остальномъ прочемъ очень добросовстный и трудолюбивый членъ Нижней Палаты. Онъ былъ женатъ на лэди Лаур Кремптонъ, некрасивой, но весьма интересовавшейся всми событіями общественной жизни дочери графа Кендъ.
— Добрый вечеръ, Генри, — сказалъ Тони и пожалъ своему кузену руку, пытаясь по мр возможности сдлать радостное лицо. — Прости меня, что я немного опоздалъ. Какъ поживаетъ Лаура?
— Благодарю покорно, — отвтилъ Генри. — Такъ себ. Она немного переутомилась отъ трудовъ по организаціи новой лиги борьбы съ посщеніемъ женщинами трактировъ, но я думаю, что она скоро опять будетъ на ногахъ. Она обладаетъ способностью быстро оправляться, это изумительно, просто изумительно!
— Я знаю, — сказалъ Тони. — Думаю, что чувство работать на благо и счастье своихъ ближнихъ должно быть своего рода стимуломъ.
Генри кивнулъ, вынулъ изъ кармана платокъ и началъ громко сморкаться.
— Если бы этого не было, — сказалъ онъ, — то напряженiе, которое приноситъ съ собой общественная жизнь, было бы просто невыносимо.
Наступила немного неловкая пауза, которую Спальдингъ по счастью прервалъ, доложивъ, что обдъ готовъ.
Во время обда разговоръ въ общемъ касался довольно банальныхъ темъ. Генри въ высокой степени обладалъ той интеллигентностью, которая длаетъ ея обладателя способнымъ бесдовать на всевозможныя темы, не смущая слушателей особенно остроумными или оригинальными взглядами. Политика во всхъ ея формахъ была его излюбленной темой разговора. Но очевидно присутствіе Спальдинга дйствовало сдерживающе на Генри, и только посл обда, когда подали кофе и сигары въ библіотек, онъ сталъ понемногу приближаться къ вопросу, который составлялъ настоящую причину его визита.