Мартовскіе дни 1917 года
Шрифт:
Нам нт необходимости вводить фактическія поправки к изложенію мемуариста, — эти поправки вновь выступают сами собой. Из его повствованія мы можем заключить, что Врем. Ком. был достаточно освдомлен о происходившем, и поэтому никак нельзя сказать, как это сдлал Милюков в "Исторіи революціи", что "как то со стороны и врасплох был подсунут Времен. Ком. Г. Д., поздно вечером 1 марта, текст знаменитаго приказа № 1". Когда Милюков говорил о том, что текст "приказа" был "подсунут" Врем. Ком., он имл в виду появленіе того неизвстнаго члена Исп. Ком. в "солдатской форм", о котором разсказывал Энгельгардт. Почему всетаки мемуаристы, принадлежавшіе к составу Врем. Ком., так упорно говорят о "приказ № 1", связывая его с ночным бдніем при участіи совтских делегатов и в частности с именем Соколова? Может ли это быть отнесено к той только спутанности воспріятія в царившем хаос, которую мы отмчали, и которую усилила литературная небрежность мемуарных перьев? Не исключена, конечно, возможность, что Соколов, предсдательствовавшій на совтском "митинг" и редактировавшій текст резолюціи, пытался в той или иной мр легализировать полезное с его точки зрнія дйствіе Совта через членов военной комиссіи.
Вдь нельзя же было в дйствительности ограничиться только энгельгарттовской угрозой разстрла заподозрнных в контр-револіоціонных намреніях офицеров и общаніем создать соотвтствующую комиссію[99]. Если бы текст "приказа № 1" был разработан совмстно, вроятно, и формулировка одіозных пунктов получилась бы нсколько иная, и издан "приказ", очевидно, был бы не от имени Совта. В отрывк воспоминаній, напечатанном
Может показаться невроятным утвержденіе, что оглашеніе того "знаменитаго приказа", который по позднйшему выраженію Терещенко (на іюльском совщаніи в Зим. Дворц) являлся "величайшим преступленіем", и о котором другой член Врем. Правит. Верховскій в дневник-исповди записал: "будь проклят тот, кто придумал эту гадость"[100], вовсе не произвело впечатлнія разорвавшейся бомбы, как утверждает большинство мемуаристов. Потому ли, что в Петербург, гд все уже было "перевернуто вверх ногами", и гд казалась любая цна сходной, лишь бы начать приводить "солдатчину" в порядок ("Все пропало, Армія разлагается", — говорил Станкевич Керенскому); потому ли, что "приказ № 1", по утвержденію Керенскаго во французском изданіи его мемуаров, имл не больше значенія, чм очередные приказы полк. Энгельгардта. У Керенскаго, принимая во вниманіе роль, им сыгранную, имется совершенно удивительное признаніе, что с текстом "приказа № 1" он познакомился лишь в декабр 18 г. в Лондон (!!). Характерно, что "Русскія Вдомости" даже не отмтили его в своей революціонной хроник. "Приказ № 1", другими словами, до нкоторой степени был признан отвчающим моменту, — в нем не усмотрли первой ласточки, предвщавшей анархію двоевластія, не очень вдумывались в его содержаніе и форму, в которую он был облечен, и относили скоре в область положительной революціонной пропаганды. Французскій журналист Клод Анэ, вращавшійся отнюдь не в совтских кругах, мог даже в своем "дневник", воплощенном в корреспонденціи из Петербурга, в весьма преувеличенных тонах написать: если Совт предполагает организовать революціонную армію в дух этого приказа, мы можем привтствовать русскую армію — она пережила кризис. Конечно, члены Врем. Комитета были очень далеки от того, чтобы вслд за французским журналистом привтствовать "дух", которым был проникнут "приказ № 1". Они попросту отнеслись к нему спокойно и равнодушно[101]. Поэтому совтcкое выступленіе в теченіе дня 2-го марта никак не отразилось на ход и завершеніи переговоров двух исполнительных комитетов. Не соотвтствует истин, что Врем. Ком. было сдлано распоряженіе считать этот приказ недйствительным и незаконным, как только до свднія Врем. Ком. дошли сообщенія о разсылк "приказа". Уже посл фактическаго завершенія революціоннаго переворота — этой датой надо считать 3-ье марта или даже слдующій день, когда манифесты были опубликованы — в связи с протестом с фронта со стороны высшаго командованія арміей, поднялся вопрос о пересмотр и соотвтствующем разъясненіи "приказа № 1". Не новое правительство, а предсдатель Временнаго Комитета послал на фронт разъясненіе, что "приказы" Совта не имют значенія, так как Совт "в состав правительства не состоит".
В глав о "трагедіи фронта" в связи с вопросом о реформах в арміи, предпринятых революціонной властью, мы коснемся роковой роли, которую сыграл в психологіи военной среды "приказ № 1". Быть может, ему приписывали большее значеніе, чм он сам по себ имл в дйствительности. Но он стал как бы символом мропріятій, разлагавших армію. Отсюда острота, с которой относились в теченіе всей революціи к этому совтскому акту и повышенныя требованія к правительству о безоговорочном признаніи его "ошибочным"[101]. В петербургской обстановк перваго марта "приказ", дйствительно, не мог имть разлагающаго вліянія — непосредственное его воздйствіе в первый момент имло противоположные результаты. Несомннно напряженная атмосфера среди гарнизона сильно смягчилась (эта напряженность значительно была преувеличена современниками). Вншнія уличныя наблюденія Набокова могут быть подтверждены и другими свидтельствами. Тот же подвижной французскій наблюдатель, слонявшійся по улицам столицы в поисках впечатлній, разсказывал в дневник — стать под 5-м марта, как он в сопровожденіи кн. Ливена, адъютанта одного из наиболе аристократических полков — кавалергардскаго, — прогуливался по Невскому проспекту, и как большинство встрчных солдат, также гулявших в одиночку или группами, салютировали по военному офицера-кавалергарда: "каждый день наблюдается прогресс", — замтил своему спутнику кн. Ливен, — "вчера отдавали честь больше, чм наканун, а сегодня вы видите сами". Не трудно, конечно, процитировать и показанія иного характера, но они едва ли измнят общую картину. Попавшій через нсколько дней в город ген. Врангель, рзко обвиняющій тх офицеров, которые "не побрезгали украсить форменное пальто модным революціонным цвтом" и перестарались "трусостью, малодушіем и раболпіем перед новыми властителями", утверждает, что он "постоянно ходил по городу пшком в генеральской форм с вензелями Наслдника Цесаревича на погонах... и за все время не имл ни одного столкновенія". Отдадим должное мужеству ген. Врангеля, но, очевидно, коса в данном случа не находила на камень,— окружающія условія не создавали атмосферы, в которой родятся столкновенія и эксцессы. Так житейски понятно, что люди, подвергшіеся аресту и выпущенные, надвали красные банты, что служило для них своего рода иммунитетом.
Не то же ли мы видим внутри казарм? Кн. Мансырев, в качеств депутата Думы, постившій 2 марта казармы Петроградскаго и Измайловскаго полков, найдет "настроеніе солдат везд... хорошее, радостное и дружеское". Он разскажет, как солдаты вытолкали вон самозванных агитаторов, комментировавших "приказ № 1" в смысл неповиновенія офицерам и ведших пораженческую пропаганду. Правда, на другой день в тх же казармах Измайловскаго полка депутату в одной рот пришлось услышать "реплики недоброжелательнаго свойства". "Изгнанные из полка агитаторы, — меланхолически замчает мемуарист, — успли достигнуть своего... Это был первый признак разложенія арміи". В первое время вообще солдаты без разршенія Исп. Ком. никого не пропускали; конечно, то была фикція контроля, ибо сам Шляпников признался, что он в качеств члена Исп. Ком. десятками подписывал чистые бланки. Одного мемуариста всегда можно побить другим. Не разбираясь в безчисленных субъективных контроверсах, ограничимся ещё одним противоположным приведенному свидтельством, которое мы можем сопоставить с имющимся документом. Рчь идет о преображеніях. Вот картина, изображенная секретарем Родзянко Садиковым. Она столь характерна, что приведем ее, іn extenso. "Одним из первых посл переворота в полном состав в Думу явился запасной бат. л.-гв. Преображенскаго полка со всми офицерами и командиром полк. кн. Аргутинским-Долгоруким", — пишет Садиков, воспроизводя легенду, нами уже разсмотрнную. Батальон первые нсколько дней нес наружную и внутреннюю охрану Таврическаго дворца, а также и караулы у министерскаго павильона, гд находились арестованные министры. Солдаты были дисциплинированы и безприкословно подчинялись всм приказаніям
Перед нами, таким образом, яркій образчик разложенія, к которому привел "приказ № 1". Однако подобныя воспоминанія можно объяснить лишь своего рода психозом воспріятія — так далеко это от того, что было. По совокупности того, что мы знаем о жизни батальона в первые дни революціи, можно сказать, что эта жизнь протекала не так спокойно, как воспринимал ее секретарь Родзянко. Напряженность атмосферы внутри казарм на Милліонной выступает вполн опредленно, и она, дйствительно, проявлялась в отношеніи солдат к нкоторой части команднаго состава. У потомков "декабристов" не все было благополучно во внутренней жизни батальона. Вот что говорит Шидловскій, старавшійся, как мы знаем, перваго марта через солдат выяснить настроеніе в полку, "Подробныя разъясненія", между прочим, "нарисовали мн такую картину, существованіе которой я не считал возможным даже в самом глухом полку арміи, а не то, что в первом полку гвардіи. Мн потом разсказывали офицеры других гвардейских частей, что им давно уже было извстно о существованіи в Преображенском полку таких дисциплинарных взысканій, которыя никакими уставами не были предусмотрны и с чувством человческаго достоинства совершенно несовмстимы". Этот "тюремный режим" создавал повышенное настроеніе в батальон до революціи; возможно, что как раз Преображенскій полк надо отнести к тм частям, гд в дни переворота пытались неудачно произвести свои эксперименты сторонники диктатуры, что осложнило положеніе. Посколько в нашем распоряженіи находятся протоколы 1-4 марта батальонных комитетов, мы можем судить, что как раз в Преображенском полку с наибольшим напряженіем происходило урегулированіе взаимных отношеній между офицерами и солдатами. Так, напр., если в л.-гв. гренадерском полку командиром батальона был избран полк. Коренев, а в Измайловском полк. Козено, то в Преображенском на этот пост попал подпор. Зарнич. Группу офицеров солдаты не хотли принимать, и этот вопрос должен был обсуждаться в засданіи батальоннаго комитета 5 марта. Временный командир батальона совмстно с предсдателем бат. комитета рядовым Падериным (большевиком) составили список офицеров, которые не подлежат привлеченію к работ в батальон и должны были быть распущены "по своим квартирам", полк. кн. Аргутинокаго-Долгорукова и еще 6 офицеров предполагалось "арестовать впредь до выясненія в собраніи на Милліонной под отвтственность командира и адъютанта". Протокол засданія 5 марта дает матеріал для характеристики, произведенной сортировки офицерскаго состава, но ничего не говорит об арестах, которые должны были быть произведены в условіях, совершенно не соотвтствовавших описанію Садикова.
К 5 марта полоса cамочинных арестов в Петербург в значительной степени отошла в прошлое... Наиболе ярким доказательством того, что в гарнизон наступило успокоеніе (это, конечно, нельзя цликом отнести за счет "приказа № 1", но важно то, что "приказ № 1" не углубил разрухи), служат протоколы, возникших батальонных комитетов, т. е. делегатов, избранных от рот. Они рзко выдляются своим дловым характером и, дйствительно, почти исключительно посвящены насущным нуждам воинских частей петербургскаго гарнизона. Трудно усмотрть в них проявленіе непримиримой "ненависти" к каждому, носящему "офицерскій мундир". На первом план всюду стремленіе внести порядок посл революціонной встряски и установить желзную "просвщенную дисциплину", как выражался в первом приказ по батальону л.-гв. Измайловскаго полка новый командир его Козено, предлагавшій "немедленно собрать комиссію из выбранных от всх строевых частей батальона солдат, бывших на войн и равнаго числа офицеров" для разработки начал этой дисциплины. "Командир батальона, — гласит первый протокол от 2 марта засданія комитета в Измайловском батальон, — получает "полную власть по своей должности. Его приказанія, как исходящія с одобренія делегатов, должны исполняться безпрекословно всми офицерами и нижними чинами батальона. Это единственный путь к полной организаціи нашего батальона"... В засданіи 3 марта "единогласно" постановлено предложить офицерам выбрать из своей среды делегата для присутствія на батальонных засданіях: 4 марта также "единогласно" ршено; в состав комитета ввести командира батальона, четырех ротных, начальников учебной и нестроевой команд и засдать под предсдательством командира батальона. Очень характерно и постановленіе, опять принятое единогласно, о том, что начальствующія лица избираются лишь на срок, "до появленія перваго закона об организаціи батальонов". Приказ полк. Козено от 3 марта, изливающій "восторг, радость и счастье", которыми переполнена его "душа", красочный бытовой документ, заканчивающейся патетическим призывом: "Да здравствует великая русская побда над подлым нмцем, такая же полная и славная, какая совершена нашими гражданами внутри отечества". Протоколы засданія комитета запаснаго батальона л.-гв. Измайловскаго полка отнюдь не представляют исключеніе, как явствует из протоколов других батальонных комитетов, образцы которых опубликованы в работ Шляпникова. Они опровергают утвержденія этого автора, что в первыя недли солдаты не довряли и выборному командному составу.
Такова общая картина состоянія петербургскаго гарнизона посл изданія ''приказа № 1". Ее можно подытожить разговором по прямому проводу в 10 час. утра 3 марта представителя морского штаба верх. главноком. Гончарова с представителем главнаго морского штаба Альфатером.
"Г.: Скажите, как обстановка?
А.: Обстановка значительно спокойне, постепенно все налаживается.
Г.; Вчера распространился (слух), что вчера была произведена рзня офицеров и Наморштаверх просит узнать, вс ли офицеры здоровы.
А.: Все это сплошной вздор. Вс живы и здоровы.
Г.: Наморштаверх просит также выяснить, сильно ли в настоящее время правительство Гос. Думы или авторитет его уже поколебался.
А.: Полагаю, что сильно".
Не без основанія, таким образом, в тот же день посол Соед. Штатов телеграфировал своему правительству: "Революція, повидимому, удачна и находится в надежных руках. В город вполн спокойно".
II. Экспедиція генерала Иванова.
Перваго марта министр ин. д. стараго правительства сообщил союзным послам англійскому, французскому и итальянскому, что "революція — совершившейся факт" — и что "у правительства нт войск для ея подавленія". Сообщеніе Покровскаго зарегистрировано было в спеціальной телеграмм, отправленной Бьюкененом в Лондон. Оно подводило итог событіям и Петербург. Событія во вн еще были не ясны, но в ночь с 1-го на 2-ое обстановка вырисовалась боле отчетливо и с этой стороны. Мы знаем, что Рузскій в первой же своей бесд с Родзянко передал послднему, что отдано распоряженіе о пріостановк движенія эшелонов, назначенных в распоряженіе ген. Иванова, которому были даны диктаторскія полномочія. Отпадали, таким образом, опасенія правительственнаго разгрома петербургскаго "мятежа" при содйствіи двинутых с фронта войск, настроенія которых 'были неизвстны. Это должно было, с своей стороны, содйствовать успокоенію в столиц — особенно в рабочих кварталах и в солдатских казармах.