Милый друг - английский и русский параллельные тексты

Мопассан Ги Де

She smiled now, happy in her dexterity, and grew excited, speaking like a financier's wife accustomed to see the market rigged, used to rises and falls that ruin, in two hours of speculation, thousands of little folk who have placed their savings in undertakings guaranteed by the names of men honored and respected in the world of politics of finance.	Теперь она уже улыбалась в восторге от своей ловкости, рассказывала с увлечением и рассуждала, как жена финансиста, на глазах у которой подготовлялись биржевые крахи, колебания акций, внезапные повышения и понижения курса, - все эти спекуляции, которые в какие-нибудь два часа дотла разоряют тысячи мелких буржуа, мелких рантье, вложивших свои сбережения в предприятия, гарантированные именами почтенных, уважаемых лиц - банкиров и политических деятелей.
She repeated, "Oh, it is very smart what they have been up to!	– Да, это они ловко придумали.
Very smart.	Исключительно ловко, - повторяла она.
It was Walter who did it all, though, and he knows all about such things.	– Впрочем, все до мелочей обмозговал Вальтер, а он на этот счет молодец.
Really, it is a first-class job."	Надо отдать ему справедливость, сделано артистически.
He grew impatient at these preliminaries, and exclaimed,	Жоржа начинали раздражать эти предисловия.
"Come, tell me what it is at once."	– Да говори скорей.
"Well, then, this is what it is.	– Ну так вот.
The Tangiers expedition was decided upon between them on the day that Laroche-Mathieu took the ministry of foreign affairs, and little by little they have bought up the whole of the Morocco loan, which had fallen to sixty-four or sixty-five francs.	Экспедиция в Танжер была решена еще в тот день, когда Ларош стал министром иностранных дел. К этому времени облигации марокканского займа упали до шестидесяти четырех -шестидесяти пяти франков, и они скупили их все до одной.
They have bought it up very cleverly by means of shady brokers, who did not awaken any mistrust.	Скупали они их очень осторожно, через мелких, не внушающих доверия биржевых жучков, которые ни в ком не возбуждали подозрений.
They have even sold the Rothschilds, who grew astonished to find Morocco stock always asked for, and who were astonished by having agents pointed out to them--all lame ducks.	Ротшильды не могли взять в толк, почему такой спрос на марокканский заем, но они и их обвели вокруг пальца. Им назвали имена посредников: все это оказались люди нечистые на руку, выброшенные за борт.
That quieted the big financiers.	Тузы успокоились.
And now the expedition is to take place, and as soon as we are there the French Government will guarantee the debt.	Ну, а теперь затевается экспедиция, и, как только мы будем в Танжере, французское правительство сейчас же обеспечит заем.
Our friends will gain fifty or sixty millions.	Наши друзья заработают миллионов пятьдесят -шестьдесят.
You understand the matter?	Понимаешь, в чем штука?
You understand, too, how afraid they have been of everyone, of the slightest indiscretion?"	Понимаешь теперь, почему они боятся решительно всего, боятся малейшей огласки?

She had leaned her head against the young fellow's waistcoat, and with her arms resting on his legs, pressed up against him, feeling that she was interesting him now, and ready to do anything for a caress, for a smile.	Голова ее лежала у него на жилете, а руки она положила к нему на колени; она чувствовала, что нужна ему теперь, и ластилась, льнула к нему, готова была за одну его ласку, за одну улыбку сделать для него все, пойти на все.
"You are quite certain?" he asked.	– А ты не ошибаешься? – спросил он.
"I should think so," she replied, with confidence.	– Ну вот еще! – воскликнула она с полной уверенностью.
"It is very smart indeed.	– Да, это здорово, - согласился он.
As to that swine of a Laroche-Mathieu, just see if I don't pay him out one of these days.	– А уж перед этим прохвостом Ларошем я в долгу не останусь.
Oh, the scoundrel, just let him look out for himself!	Погоди, мерзавец!.. Погоди!..
He shall go through my hands."	Ты у меня вверх тормашками полетишь из своего министерства!
Then he began to reflect, and went on,	Он призадумался.
"We ought, though, to profit by all this."	– Не мешало бы, однако, этим воспользоваться, -пробормотал он.
"You can still buy some of the loan," said she; "it is only at seventy-two francs."	– Купить заем еще не поздно, - сказала она. – Каждая облигация стоит всего семьдесят два франка.
He said, "Yes, but I have no money under my hand."	– Да, но у меня нет свободных денег, - возразил он.
She raised her eyes towards him, eyes full of entreaty, saying,	Она умоляюще посмотрела на него.
"I have thought of that, darling, and if you were very nice, very nice, if you loved me a little, you would let me lend you some."	– Я об этом подумала, котик, и если ты меня хоть чуточку любишь - будь добренький, будь добренький, позволь мне дать тебе взаймы.
He answered, abruptly and almost harshly, "As to that, no, indeed."	– Это уж извините, - резко, почти грубо ответил он.
She murmured, in an imploring voice: "Listen, there is something that you can do without borrowing money.	– Послушай, - молила она, - можно устроить так, что тебе не придется занимать.
I wanted to buy ten thousand francs' worth of the loan to make a little nest-egg.	Чтобы иметь немножко собственных денег, я было решила купить этих облигаций на десять тысяч франков.
Well, I will take twenty thousand, and you shall stand in for half.	Ну так я куплю не на десять, а на двадцать! Половина будет принадлежать тебе.
You understand that I am not going to hand the money over to Walter.	Само собой разумеется, Вальтеру я за них платить не стану.
So there is nothing to pay for the present.	Значит, пока что деньги не понадобятся.
If it all succeeds, you gain seventy thousand francs.	В случае удачи ты выиграешь семьдесят тысяч франков.
If not, you will owe me ten thousand, which you can pay when you please."	В случае неудачи ты будешь мне должен десять тысяч франков, а отдашь, когда захочешь.

He remarked, "No, I do not like such pains."	– Нет, мне эта комбинация не по нутру, - снова возразил он.
Then she argued, in order to get him to make up his mind. She proved to him that he was really pledging his word for ten thousand francs, that he was running risks, and that she was not advancing him anything, since the actual outlay was made by Walter's bank.	Тогда она начала приводить разные доводы, доказывать, что, в сущности, он берет у нее десять тысяч франков, веря ей на слово, что, следовательно, он идет на риск, что она лично не ссужает ему ни одного франка, поскольку выплату за облигации будет производить "банк Вальтера".
She pointed out to him, besides, that it was he who had carried on in the _Vie Francaise_ the whole of the political campaign that had rendered the scheme possible. He would be very foolish not to profit by it.	В заключение она напомнила ему, что это он вел на страницах "Французской жизни" кампанию, сделавшую возможным это предприятие, и что не извлечь из него выгоды было бы с его стороны просто неумно.
He still hesitated, and she added,	Он все еще колебался.
"But just reflect that in reality it is Walter who is advancing you these ten thousand Francs, and that you have rendered him services worth a great deal more than that."	– Да ты только подумай, - прибавила она, - ведь фактически же это Вальтер одолжит тебе десять тысяч франков, а те услуги, которые ты ему оказывал, стоят дороже.
"Very well, then," said he,	– Ну ладно! – сказал он.
"I will go halves with you.	– Вхожу к тебе в половинную долю.
If we lose, I will repay you the ten thousand francs."	Если мы проиграем, я уплачу тебе десять тысяч франков.
She was so pleased that she rose, took his head in both her hands, and began to kiss him eagerly.	Не помня себя от радости, она вскочила и, обхватив руками его голову, начала жадно целовать его.
He did not resist at first, but as she grew bolder, clasping him to her and devouring him with caresses, he reflected that the other would be there shortly, and that if he yielded he would lose time and exhaust in the arms of the old woman an ardor that he had better reserve for the young one.	Сперва он не сопротивлялся, но она, осмелев, готова была зацеловать, заласкать его, и тут он вспомнил, что сейчас придет другая и что если он не даст отпора, то лишь потеряет время и растратит в объятиях старухи тот пыл, который следовало приберечь для молодой.
So he repulsed her gently, saying,	Он тихонько оттолкнул ее.
"Come, be good now."	– Послушай, успокойся!
She looked at him disconsolately, saying,	Она бросила на него отчаянный взгляд.
"Oh, George, can't I even kiss you?"	– Ах, Жорж! Мне уж и поцеловать тебя нельзя.
He replied, "No, not to-day.	– Только не сегодня, - сказал он.
I have a headache, and it upsets me."	– У меня болит голова, а от этого мне становится хуже.
She sat down again docilely between his knees, and asked,	Она опять послушно села у его ног.
"Will you come and dine with us to-morrow?	– Приходи к нам завтра обедать, - сказала она.
You would give me much pleasure."	– Как бы я была рада!
He hesitated, but dared not refuse, so said,	Он некоторое время колебался, но в конце концов у него не хватило духу отказать ей.

"Certainly."	– Хорошо, приду.
"Thanks, darling."	– Спасибо, дорогой.
She rubbed her cheek slowly against his breast with a regular and coaxing movement, and one of her long black hairs caught in his waistcoat.	Ласкаясь к нему, она медленно водила щекой по его груди до тех пор, пока ее длинный черный волос не зацепился за пуговку жилета.
She noticed it, and a wild idea crossed her mind, one of those superstitious notions which are often the whole of a woman's reason.	Она это заметила, и тут ей пришла нелепая фантазия, одна из тех суеверных фантазий, которые так часто заменяют женщинам разум.
She began to twist this hair gently round a button.	Она принялась тихонько обматывать этот волос вокруг пуговицы.
Then she fastened another hair to the next button, and a third to the next.	Потом другой, третий.
One to every button.	И так вокруг каждой пуговицы она обмотала по волосу.
He would tear them out of her head presently when he rose, and hurt her. What happiness!	Сейчас он встанет и вырвет их. Он причинит ей боль, - какое счастье!
And he would carry away something of her without knowing it; he would carry away a tiny lock of her hair which he had never yet asked for.	Сам того не зная, он унесет с собой частицу ее существа - унесет с собой прядь ее волос, которой он, кстати сказать, никогда у нее не просил.
It was a tie by which she attached him to her, a secret, invisible bond, a talisman she left with him.	Этой таинственной невидимой нитью она привяжет его к себе.
Without willing it he would think of her, dream of her, and perhaps love her a little more the next day.	Она оставит на нем талисман, и он невольно будет думать о ней, увидит ее во сне и завтра будет с ней ласковее.
He said, all at once, "I must leave you, because I am expected at the Chamber at the close of the sitting.	– Мне надо идти, - неожиданно заявил он, - меня ждут в палате к концу заседания.
I cannot miss attending to-day."	Сегодня я никак не могу пропустить.
She sighed, "Already!" and then added, resignedly, "Go, dear, but you will come to dinner to-morrow." And suddenly she drew aside.	– Ах, так скоро! – со вздохом сказала она и, покорно добавив: - Иди, дорогой, но только завтра непременно приходи обедать, - резким движением подалась назад.
There was a short and sharp pain in her head, as though needles had been stuck into the skin.	На одно мгновение она почувствовала острую боль в голове, точно в кожу ей вонзились иголки.
Her heart throbbed; she was pleased to have suffered a little by him.	Сердце у нее забилось. Она была счастлива, что вытерпела эту боль ради него.
"Good-bye," said she.	– Прощай! – сказала она.
He took her in his arms with a compassionate smile, and coldly kissed her eyes.	Снисходительно улыбаясь, он обнял ее и холодно поцеловал в глаза.
But she, maddened by this contact, again murmured,	Но от этого прикосновения г-жа Вальтер совсем обезумела.
"Already!" while her suppliant glance indicated the bedroom, the door of which was open.	– Так скоро! – снова прошептала она. А ее умоляющий взгляд показывал на отворенную дверь в спальню.

He stepped away from her, and said in a hurried tone, "I must be off; I shall be late."	Жорж отстранил ее рукой. – Мне надо бежать, а то я опоздаю, - с озабоченным видом пробормотал он.
Then she held out her lips, which he barely brushed with his, and having handed her her parasol, which she was forgetting, he continued,	Тогда она протянула ему губы, но он едва коснулся их и, подав ей зонтик, который она чуть не забыла, сказал:
"Come, come, we must be quick, it is past three o'clock."	– Идем, идем, пора, уже четвертый час.
She went out before him, saying,	Она шла впереди и все повторяла:
"To-morrow, at seven," and he repeated, "To-morrow, at seven."	– Завтра в семь. – Завтра в семь, - подтвердил он.
They separated, she turning to the right and he to the left.	Они расстались. Она повернула направо, а он налево.
Du Roy walked as far as the outer boulevard.	Дю Руа дошел до внешнего бульвара.
Then he slowly strolled back along the Boulevard Malesherbes.	Затем неспешным шагом двинулся по бульвару Мальзерба.
Passing a pastry cook's, he noticed some _marrons glaces_ in a glass jar, and thought,	Проходя мимо кондитерской, он увидел засахаренные каштаны в хрустальной вазе.
"I will take in a pound for Clotilde." He bought a bag of these sweetmeats, which she was passionately fond of, and at four o'clock returned to wait for his young mistress.	"Возьму-ка ливр для Клотильды", - подумал он и купил этих сладостей, которые она любила до безумия. В четыре часа он был уже дома и поджидал свою молодую любовницу.
She was a little late, because her husband had come home for a week, and said,	Она немного опоздала, - оказалось, что к ней на неделю приехал муж.
"Can you come and dine with us to-morrow?	– Приходи к нам завтра обедать, - предложила она.
He will be so pleased to see you."	– Он будет очень рад тебя видеть.
"No, I dine with the governor.	– Нет, я обедаю у патрона.
We have a heap of political and financial matters to talk over."	Мы заняты по горло, - у нас бездна политических и финансовых вопросов.
She had taken off her bonnet, and was now laying aside her bodice, which was too tight for her.	Она сняла шляпу. Затем начала расстегивать корсаж, который был ей немного тесен.
He pointed out the bag on the mantel-shelf, saying,	Он показал глазами на пакет, лежавший на камине.
"I have bought you some _marrons glaces_."	– Я принес тебе каштанов в сахаре.
She clapped her hands, exclaiming:	Она захлопала в ладоши:
"How nice; what a dear you are."	– Какая прелесть! Ах ты, мой милый!
She took one, tasted them, and said:	Она взяла пакет, попробовала и сказала:
"They are delicious.	– Объедение!
I feel sure I shall not leave one of them."	Боюсь, что скоро от них ничего не останется.
Then she added, looking at George with sensual merriment:	Затем, бросив на Жоржа задорный и чувственный взгляд, добавила:
"You flatter all my vices, then."	– Значит, ты снисходишь ко всем моим слабостям?

She slowly ate the sweetmeats, looking continually into the bag to see if there were any left.	Она медленно ела каштаны и все время заглядывала в пакет, как бы желая удостовериться, что там еще что-то осталось.
"There, sit down in the armchair," said she, "and I will squat down between your knees and nibble my bon-bons.	– Послушай, сядь в кресло, - сказала она, - а я примощусь у твоих ног и буду сосать конфетки.
I shall be very comfortable."	Так мне будет очень уютно.
He smiled, sat down, and took her between his knees, as he had had Madame Walter shortly before.	Он улыбнулся, сел и обхватил ее коленями, как только что г-жу Вальтер.
She raised her head in order to speak to him, and said, with her mouth full:	Обращаясь к нему, Клотильда всякий раз поднимала голову.
"Do you know, darling, I dreamt of you? I dreamt that we were both taking a long journey together on a camel.	– Ты знаешь, мой дорогой, - с полным ртом говорила она, - я видела тебя во сне: мне снилось, будто мы с тобой едем куда-то далеко на верблюде.
He had two humps, and we were each sitting astride on a hump, crossing the desert. We had taken some sandwiches in a piece of paper and some wine in a bottle, and were dining on our humps.	У него два горба, и мы оба сидим верхом на горбах: ты на одном, я на другом, и проезжаем через пустыню... Мы взяли с собой сандвичей в бумаге и бутылку вина, и вот мы закусываем на горбах.
But it annoyed me because we could not do anything else; we were too far off from one another, and I wanted to get down."	Но мне скучно, потому что ничем другим заняться нельзя. Мы слишком далеко друг от друга, и мне хочется сойти.
He answered: "I want to get down, too."	– Мне тоже хочется сойти, - признался он.
He laughed, amused at the story, and encouraged her to talk nonsense, to chatter, to indulge in all the child's play of conversation which lovers utter.	Ее рассказ забавлял Жоржа, и он настраивал Клотильду на шутливый лад, заставлял ее дурачиться, болтать чепуху, городить весь этот милый вздор, который приходит на ум только влюбленным.
The nonsense which he thought delightful in the mouth of Madame de Marelle would have exasperated him in that of Madame Walter.	Детский лепет, который так раздражал его в устах г-жи Вальтер, казался ему очаровательным в устах г-жи де Марель.
Clotilde, too, called him	Клотильда тоже называла его:
"My darling," "My pet," "My own."	"Мой дорогой, мой мальчик, мой котик".
These words seemed sweet and caressing.	И слова эти казались ему нежными и ласковыми.
Said by the other woman shortly before, they had irritated and sickened him.	Когда же их незадолго перед тем произносила другая, они злили его и вызывали в нем отвращение.
For words of love, which are always the same, take the flavor of the lips they come from.	Слова любви всегда одинаковы, - все зависит от того, из чьих уст они исходят.
But he was thinking, even while amusing himself with this nonsense, of the seventy thousand francs he was going to gain, and suddenly checked the gabble of his companion by two little taps with his finger on her head.	Но, смеясь над ее забавными выходками, Дю Руа не переставал думать о семидесяти тысячах франков, которые ему предстояло выиграть. И, прикоснувшись пальцем к голове своей подружки, он неожиданно прервал ее болтовню:
"Listen, pet," said he.	– Послушай, кошечка.

"I am going to entrust you with a commission for your husband.	Я хочу тебе дать поручение к твоему мужу.
Tell him from me to buy to-morrow ten thousand francs' worth of the Morocco loan, which is quoted at seventy-two, and I promise him that he will gain from sixty to eighty thousand francs before three months are over.	Скажи ему от моего имени, чтобы он завтра же приобрел на десять тысяч франков марокканского займа, - каждая его облигация стоит семьдесят два франка. Ручаюсь, что меньше чем через три месяца он заработает на этом деле от шестидесяти до восьмидесяти тысяч франков.
Recommend the most positive silence to him.	Внуши ему, чтобы он никому про это не говорил.
Tell him from me that the expedition to Tangiers is decided on, and that the French government will guarantee the debt of Morocco.	Передай ему от моего имени, что экспедиция в Танжер решена и что французское правительство обеспечит марокканский заем.
But do not let anything out about it.	Но больше никому ни полслова.
It is a State secret that I am entrusting to you."	Я доверяю тебе государственную тайну.
She listened to him seriously, and murmured: "Thank you, I will tell my husband this evening.	Клотильда выслушала его внимательно. – Спасибо, - прошептала она. – Сегодня же вечером поговорю с мужем.
You can reckon on him; he will not talk.	Ты вполне можешь на него положиться, - он не проболтается.
He is a very safe man, and there is no danger."	Он человек надежный. Ему доверять не опасно.
But she had eaten all the sweetmeats.	С каштанами Клотильда покончила.
She crushed up the bag between her hands and flung it into the fireplace.	Она скомкала пакет и бросила его в камин.
Then she said, "Let us go to bed," and without getting up, began to unbutton George's waistcoat.	– А теперь в постельку, - сказала она и, не вставая со скамейки, принялась расстегивать ему жилет.
All at once she stopped, and pulling out between two fingers a long hair, caught in a buttonhole, began to laugh.	Потом вдруг наклонилась и двумя пальцами вытащила из петли длинный волос.
"There, you have brought away one of Madeleine's hairs.	– Смотри! – сказала она со смехом. – На тебе волос Мадлены.
There is a faithful husband for you."	Вот уж верный супруг!
Then, becoming once more serious, she carefully examined on her head the almost imperceptible thread she had found, and murmured: "It is not Madeleine's, it is too dark."	Внезапно она нахмурилась и начала пристально разглядывать на ладони чуть заметную нить. – Нет, это не Мадлены, он черный, - прошептала она.
He smiled, saying:	Жорж усмехнулся:
"It is very likely one of the maid's."	– Наверно, горничной.
But she was inspecting the waistcoat with the attention of a detective, and collected a second hair rolled round a button; then she perceived a third, and pale and somewhat trembling, exclaimed:	Но Клотильда, точно сыщик, продолжала изучать жилет: нашла другой волос, обмотанный вокруг пуговицы, потом третий. Она побледнела и слегка вздрогнула.
"Oh, you have been sleeping with a woman who has wrapped her hair round all your buttons."	– А-а! – воскликнула она. – Ты спал с женщиной, и она обмотала свои волосы вокруг твоих пуговиц!
He was astonished, and gasped out:	Жорж был поражен.

"No, you are mad."	– Да нет же. Ты с ума сошла, - бормотал он.
All at once he remembered, understood it all, was uneasy at first, and then denied the charge with a chuckle, not vexed at the bottom that she should suspect him of other loves.	Но тут он вспомнил про г-жу Вальтер, понял все, сначала смутился, а затем начал отрицать со смехом, ибо в глубине души не был в претензии на Клотильду за то, что она подозревает его в волокитстве.
She kept on searching, and still found hairs, which she rapidly untwisted and threw on the carpet.	Она продолжала искать и все находила волосы, быстро разматывала их и швыряла на ковер.
She had guessed matters with her artful woman's instinct, and stammered out, vexed, angry, and ready to cry:	Инстинкт опытной женщины подсказал ей, в чем тут дело, и она пришла в ярость.
"She loves you, she does--and she wanted you to take away something belonging to her. Oh, what a traitor you are!"	– Она тебя любит... – чуть не плача от бешенства, повторяла Клотильда. – И ей хотелось, чтобы ты унес какую-то частицу ее самой... Изменник!
But all at once she gave a cry, a shrill cry of nervousjoy.	Неожиданно у нее вырвался пронзительный злорадный крик:
"Oh! oh! it is an old woman--here is a white hair. Ah, you go in for old women now! Do they pay you, eh--do they pay you?	– А! А! Да это старуха... Вот седой волос... А-а, так ты перешел на старух... Они тебе платят?.. Скажи, они тебе платят?..
Ah, so you have come to old women, have you?	А-а, так ты путаешься со старухами!
Then you have no longer any need of me.	Значит, я тебе больше не нужна?..
Keep the other one."	Ну и милуйся со старухой...
She rose, ran to her bodice thrown onto a chair, and began hurriedly to put it on again.	Она вскочила и, схватив со стула корсаж, быстро начала одеваться.
He sought to retain her, stammering confusedly: "But, no, Clo, you are silly. I do not know anything about it. Listen now--stay here. Come, now--stay here."	Жорж пытался удержать ее. – Да нет же, Кло... – сконфуженно бормотал он. – Не говори глупостей... Я сам не могу понять... Послушай, останься... да ну, останься же!..
She repeated: "Keep your old woman--keep her.	– Милуйся со своей старухой... милуйся со своей старухой... – повторяла она.
Have a ring made out of her hair--out of her white hair. You have enough of it for that."	– Закажи себе кольцо из ее волос... из ее седых волос... У тебя их достаточно...
With abrupt and swift movements she had dressed herself and put on her bonnet and veil, and when he sought to take hold of her, gave him a smack with all her strength. While he remained bewildered, she opened the door and fled.	Она быстро, проворно оделась, надела шляпу, опустила вуаль. Он было потянулся к ней, но она со всего размаху влепила ему пощечину и, не дав опомниться, отворила дверь и вылетела из комнаты.
As soon as he was alone he was seized with furious anger against that old hag of a Mother Walter.	Как только он остался один, в нем поднялась бешеная злоба на эту старую хрычовку, мамашу Вальтер.
Ah, he would send her about her business, and pretty roughly, too!	Теперь уж он пошлет ее куда-нибудь подальше, без всяких церемоний.
He bathed his reddened cheek and then went out, in turn meditating vengeance.	Щека у него горела, и он смочил ее водой. Затем, обдумывая план мести, вышел на улицу.
This time he would not forgive her.	Этого он ей не простит.

Ah, no!	Ни за что не простит!
He walked down as far as the boulevard, and sauntering along stopped in front of a jeweler's shop to look at a chronometer he had fancied for a long time back, and which was ticketed eighteen hundred francs.	Гуляя по бульвару, он остановился перед витриной ювелирного магазина, в которой был выставлен хронометр, - Дю Руа давно хотелось купить его, но он стоил тысячу восемьсот франков.
He thought all at once, with a thrill of joy at his heart,	Вдруг у него радостно забилось сердце:
"If I gain my seventy thousand francs I can afford it."	"Выиграю семьдесят тысяч, тогда и куплю".
And he began to think of all the things he would do with these seventy thousand francs.	И он стал мечтать о том, что он сделает на эти семьдесят тысяч франков.
In the first place, he would get elected deputy.	Прежде всего станет депутатом.
Then he would buy his chronometer, and would speculate on the Bourse, and would--	Потом купит хронометр, потом начнет играть на бирже, потом... потом...
He did not want to go to the office, preferring to consult Madeleine before seeing Walter and writing his article, and started for home.	Идти в редакцию ему не хотелось; решив сперва переговорить с Мадленой, а потом уже повидать Вальтера и приняться за статью, он зашагал по направлению к дому.
He had reached the Rue Druot, when he stopped short. He had forgotten to ask after the Count de Vaudrec, who lived in the Chaussee d'Antin.	Дойдя до улицы Друо, он вдруг остановился: он забыл справиться о здоровье графа де Водрека, а тот жил на Шоссе-д'Антен.
He therefore turned back, still sauntering, thinking of a thousand things, mainly pleasant, of his coming fortune, and also of that scoundrel of a Laroche-Mathieu, and that old stickfast of a Madame Walter.	Гуляющей походкой пошел он обратно, погруженный в сладкие мечты о многих приятных, чудесных вещах, о будущем богатстве, и в то же время у него не выходили из головы эта сволочь Ларош и эта старая мерзавка Вальтер.
He was not uneasy about the wrath of Clotilde, knowing very well that she forgave quickly.	Что касается Клотильды, то ее гнев не внушал ему ни малейшего беспокойства: он знал, что она отходчива.
He asked the doorkeeper of the house in which the Count de Vaudrec resided:	Войдя в дом, где жил граф де Водрек, он обратился к швейцару:
"How is Monsieur de Vaudrec?	– Как здоровье господина де Водрека?
I hear that he has been unwell these last few days."	Я слышал, что он хворает.
The man replied: "The Count is very bad indeed, sir.	– Граф очень плох, сударь, - ответил швейцар.
They are afraid he will not live through the night; the gout has mounted to his heart."	– Говорят, что он и до завтра не доживет, -подагра перешла на сердце.
Du Roy was so startled that he no longer knew what he ought to do.	Дю Руа остолбенел, он не знал, как быть.
Vaudrec dying!	Водрек умирает!
Confused and disquieting ideas shot through his mind that he dared not even admit to himself.	В голове у него кружился рой неясных, волнующих мыслей, в которых он не посмел бы признаться даже самому себе.
He stammered: "Thank you; I will call again," without knowing what he was saying.	– Благодарю вас... я еще зайду... – пробормотал он, сам не понимая, что говорит.

Then he jumped into a cab and was driven home.	Затем вскочил в экипаж и поехал домой.
His wife had come in.	Мадлена была уже дома.
He went into her room breathless, and said at once:	Он вбежал, запыхавшись, к ней в комнату и выпалил:
"Have you heard?	– Ты ничего не знаешь?
Vaudrec is dying."	Водрек умирает.
She was sitting down reading a letter.	Мадлена сидя читала письмо.
She raised her eyes, and repeating thrice:	При этих словах она вскинула на мужа глаза и три раза подряд переспросила:
"Oh! what do you say, what do you say, what do you say?"	– А? Что ты сказал?.. Что ты сказал?.. Что ты сказал?..
"I say that Vaudrec is dying from a fit of gout that has flown to the heart."	– Я говорю, что Водрек умирает, подагра перешла на сердце.
Then he added: "What do you think of doing?"	Что ты думаешь делать? – прибавил он.
She had risen livid, and with her cheeks shaken by a nervous quivering, then she began to cry terribly, hiding her face in her hands.	Мадлена побледнела, щеки у нее судорожно подергивались; она встала и, закрыв лицо руками, горько заплакала.
She stood shaken by sobs and torn by grief.	Убитая горем, некоторое время она стояла неподвижно, и только плечи вздрагивали у нее от беззвучных рыданий.
But suddenly she mastered her sorrow, and wiping her eyes, said:	Но вдруг она пересилила себя и вытерла слезы.
"I--I am going there--don't bother about me--I don't know when I shall be back--don't wait for me."	– Я поеду... я поеду к нему... Ты не беспокойся... я не знаю, когда вернусь... не жди меня...
He replied: "Very well, dear."	– Хорошо. Поезжай, - сказал он.
They shook hands, and she went off so hurriedly that she forgot her gloves.	Они пожали друг другу руку, и она, забыв второпях перчатки, вышла из комнаты.
George, having dined alone, began to write his article.	Жорж пообедал один и принялся за статью.
He did so exactly in accordance with the minister's instructions, giving his readers to understand that the expedition to Morocco would not take place.	Писал он ее, строго придерживаясь указаний министра и предоставляя читателям самим догадаться о том, что экспедиция в Марокко не состоится.
Then he took it to the office, chatted for a few minutes with the governor, and went out smoking, light-hearted, though he knew not why.	Затем отнес статью в редакцию, поговорил несколько минут с патроном и, сам не понимая, отчего ему так весело, с папиросой в зубах зашагал домой.
His wife had not come home, and he went to bed and fell asleep.	Жены еще не было. Он лег и заснул.
Madeleine came in towards midnight.	Вернулась Мадлена около полуночи.
George, suddenly roused, sat up in bed.	Жорж сейчас же проснулся и сел на постели.
"Well?" he asked.	– Ну что? – спросил он.