Въ огонь и въ воду
Шрифт:
Увидвши музыкантовъ, все населеніе кухни, передней и конюшни испустило крикъ восторга и не устояло противъ искушенія посмотрть поближе на эти странныя вещи. Вс бросились бгомъ на лстницы и къ дверямъ, и въ одну минуту были на двор.
Гуго ожидалъ ихъ невозмутимо, съ огромной мховой шапкой на голов и въ пестромъ плащ, совершеннымъ царемъ-волхвомъ. Подл него Коклико, тоже въ пресмшномъ костюм, билъ въ барабанъ.
Какъ только высыпала толпа слугъ изъ замка, Гуго подалъ сигналъ деревяннымъ золоченымъ скипетромъ. Оркестръ прибавилъ жару, а медвдь, ободренный этимъ адскимъ шумомъ, принялся плясать. выдлывая съ ловкостью и быстротой самыя лучшія свои штуки.
Какъ только вс развеселились, Гуго, увидвъ дворецкаго, котораго нельзя было не узнать по золотой цпи на ше и по важному и величественному виду, пошелъ къ нему и, поклонившись самымъ почтительнымъ образомъ, предложилъ съиграть комедію. Онъ хочетъ, прибавилъ онъ, показать свое искусство ему первому, и если человкъ съ такимъ образованнымъ вкусомъ будетъ доволенъ ихъ игрой, то заплатитъ за труды, сколько самъ захочетъ, a теперь пусть велитъ подать нсколько кружекъ вина актерамъ, которые такъ счастливы будутъ повеселить его милость.
Польщенный этой рчью, дворецкій улыбнулся, самымъ величественнымъ шагомъ пошелъ впереди труппы и ввелъ ее въ замокъ; медвдь шелъ опять вслдъ, съ бубнами въ лап.
Веселая компанія очутилась въ длинной галлере, изъ которой винтовая лстница вела на внутренній дворикъ, обнесенный со всхъ сторонъ высокой голой стной. На стоявшихъ въ этой галлере столахъ скоро появились жбаны и кружки и вокругъ нихъ столпилась вся прислуга маркиза. Рядомъ, черезъ большія стекляныя двери виднлся въ сосдней комнат накрытый столъ съ дорогой посудой.
— Это столовая самого маркиза, сказалъ дворецкій, снимая шляпу; если мн понравится ваше представленіе, я доложу его милости: и онъ самъ пожалуетъ васъ посмотрть и послушать.
— Какая честь! вскричалъ Гуго, кланяясь почтительно.
У молодежи были въ свжей памяти разные фарсы, виднные ими въ Ош на ярмарк, и скоро устроился спектакль на славу, въ которомъ они вставляли въ готовую рамку все, что только имъ на умъ приходило. Для медвдя и для его хозяина тоже нашлись роли. Развеселившись, одинъ изъ конюховъ налилъ себ стаканъ, охотникъ сдлалъ тоже, а за ними и прочіе вс принялись усердно попивать. Скоро поваръ съ двумя поваренками принесъ огромные куски холоднаго мяса и поподчивалъ комедіатовъ ими.
— Кушайте сами прежде, отвчалъ вжливо Гуго.
Прислуг такая вжливость очень понравилась; она принялась сть, а шутки шли своимъ порядкомъ. Вс кричали и хохотали до упаду. Коклико, наблившій свое красное лицо мукой, старался изо всхъ силъ и вызывалъ самые громкіе аплодисменты расходившейся публики, Медвдю тоже доставалось ихъ немало.
Ободренный такимъ успхомъ и видя, что публика порядочно нагрузилась, Коклико крикнулъ:
— Все это сущіе пустяки! а вотъ, чтобы вы сказали, если-бы увидли страшный скачокъ медвдя при двор китайскаго императора? Вотъ это такъ истинно чудо! славный вышелъ бы финалъ!
— Страшный скачокъ! закричали со всхъ сторонъ… давайте страшный скачокъ!
Коклико раскланялся и провозгласилъ:
— Хозяинъ мой, знаменитый и великолпный дон-Гузманъ Патриціо и Гомезъ Фуэрасъ Овіедо, отъ души желаетъ потшить честную компанію; но въ этой зал слишкомъ низко!
— Какъ слишкомъ низко? крикнулъ дворецкій, обидвшись.
— Да, ваша милость, такъ точно, и вотъ самъ китайскій императоръ — Коклико указалъ своимъ скипетромъ на медвжьяго хозяина, который поклонился — самъ китайскій императоръ вамъ скажетъ, что медвдь здсь разобьетъ себ голову объ потолокъ…. У него такая удивительная легкость. что онъ легко достаетъ, когда скачетъ, до облаковъ, а разъ какъ-то чуть не зацпился за рогъ мсяца!… Страшный скачокъ надо длать въ чистомъ пол или на двор… вотъ тутъ-бы, напримръ, отлично было!
— Во дворъ! во дворъ! крикнули вс въ одинъ голосъ.
И вс бросились на лстницу и побжали внизъ съ шумомъ и смхомъ, толкая другъ друга.
— Не звай… смотри за Викторомъ, шепнулъ Коклико фигляру, а этотъ кивнулъ только въ отвтъ.
Актеры вышли изъ галлереи вслдъ за- прислугой, которая уже разсыпалась по двору; вдругъ показался и медвдь безъ намордника; раздались крики и публика кинулась толпой къ противоположной стн.
— Теперь смотрите, господа и дамы, начинается! крикнулъ фигляръ.
Воцарилось мертвое молчаніе, вс головы вытянулись впередъ, чтобъ лучше видть, а фигляръ взялъ медвдя осторожно за ухо и привязалъ на веревк къ кольцу, вдланному въ стн, у самой двери.
Кончивъ это, онъ слегка кольнулъ его въ плечо. Викторъ всталъ на заднія лапы, зарычалъ и показалъ свои острые зубы. Прислуга у стны подалась еще навалъ.
— Посмотри-ка хорошенько на этихъ добрыхъ людей, тамъ вотъ передъ тобой, сказалъ фигляръ; какъ только кто-нибудь изъ нихъ вздумаетъ двинуться съ мста, — ты, врно, другъ Викторъ, не прочь покушать: можешь хватать и кушать себ на здоровье.
Викторъ зарычалъ еще злй, а публика задрожала отъ ужаса.
Тогда фигляръ выпрямился во весь ростъ и, оставляя медвдя, важно усвшагося на заднихъ лапахъ прямо передъ дверью, сказалъ своимъ товарищамъ, смотрвшимъ изъ оконъ:
— Теперь, господа, можете пировать, сколько хотите; никто не пройдетъ въ эту дверь безъ позволенія Виктора, а онъ, ручаюсь вамъ, никому этого позволенья не дастъ.
— За столъ! крикнулъ Гуго.
Товарищи его тоже не дремали: они успли все очистить въ буфет и на кухн. Столъ, накрытый для маркиза де Сент-Эллиса, буквально гнулся подъ множествомъ наложенныхъ верхомъ блюдъ. За нихъ принялись со всхъ сторонъ и шумъ поднялся страшный.
То, чего желалъ и ожидалъ Гуго, случилось: маркизъ, разбуженный шумомъ и цлый часъ уже напрасно звавшій кого-нибудь, ршился наконецъ самъ посмотрть, что это за шумъ потрясаетъ своды его замка. Догадываясь, что происходитъ что-то необыкновенное, онъ одлся на-скоро, прицпилъ шпагу и пошелъ изъ своей комнаты въ залу, откуда раздавался этотъ адскій гвалтъ.
Отворивъ дверь, онъ остановился на порог, онмвъ отъ удивленія и отъ гнва.
За спиной у него кто-то подкрался, какъ кошка, и улыбнулся, увидвъ Гуго. Это былъ арабъ, бывшій съ маркизомъ въ Красной Лисиц, тотъ самый, который одинъ изъ всхъ тогда взглянулъ на Гуго и заговорилъ съ нимъ дружелюбно. На немъ былъ тотъ же блый шерстяной бурнусъ, а въ складкахъ пояса блестлъ широкій кинжалъ.