Въ огонь и въ воду
Шрифт:
Взглянувъ съ любопытствомъ на того, кто такъ почтительно опять склонялся передъ ней, принцесса Леонора посмотрла на бумагу, вынутую молодымъ человкомъ изъ кармана. Лицо ея освтилось радостью.
— Ахъ! я знаю, что судьба создала васъ дворяниномъ! сказала она. Она женщина и не могла ошибиться!
И звонкимъ голосомъ она прочитала слдующее: «Вы видите передъ собой моего сына, Гуго-Поля де-Мантестрюкъ, графа де-Шаржполь, въ чемъ подписью моей свидтельствую.
Луиза де-Монстестрюкъ,
Графиня де Шаржполь».
— А теперь становитесь, становитесь, же скорй!… маркизъ, у васъ ваше имніе, а у меня имя…
— Чортъ возьми! я хочу еще и твоей крови!
Маркизъ сталъ въ позицію, но Гуго остановилъ его знакомъ и, обратясь къ своимъ товарищамъ, сказалъ имъ повелительнымъ голосомъ.
— Бой какъ слдуетъ! и никто не смй тронуться съ мста хотя бы я упалъ — ни ты, Коклико, ни ты, Жакленъ!
— Хорошо! сказала принцесса.
Кадуръ подошелъ поближе и, скрестивъ руки подъ бурнусомъ, огненнымъ взоромъ смотрлъ на Гуго.
— А тебя, подлый рабъ, я сейчасъ велю запороть до смерти! крикнулъ маркизъ.
Но Гуго выпрямился:
— Теперь — раздайтесь!
Въ ту-же минуту послышался звонъ оружія. Об шпаги встртились и столкнулись. У Гуго была въ рук та самая, которою отецъ его, графъ Гедеонъ, убилъ барона де-Саккаро. На клинк были еще видны пятна крови.
Оба клинка, казалось, дышали страшной жизнью: они искали другъ друга, избгали и встрчались съ отрывистымъ и звонкимъ ударомъ.
Маркизъ надялся сначала легко сладить съ молодымъ графомъ, но скоро понялъ, что передъ нимъ противникъ нешуточный, и сталъ самъ гораздо внимательнй. Но какъ ни быстро онъ дйствовалъ шпагой, конецъ во всякій разъ встрчалъ другую, ужь отвдовавшую человческой крови. Гуго хладнокровно, совершенно владя собой, какъ было когда-то передъ Бриктайлемъ, щупалъ своего противника. Съ быстротой молніи, въ одну секунду онъ обвилъ клинокъ маркиза и обезоружилъ его.
Коклико поднялъ шпагу и подалъ ее маркизу.
— Продолжайте, маркизъ; это ничего! сказалъ Гуго.
Маринзъ явственно разслышалъ шопотъ и подавленный смхъ зрителей и кинулся съ яростью на противника.
— Вы открываетесь, маркизъ, берегитесь! продолжалъ Гуго.
И въ другой разъ, обвивъ его шпагу съ неодолимой силой, онъ отбросилъ ее въ самый уголъ залы.
Маркизъ бросился за ней, какъ волкъ, но Коклико уже опередилъ его и опять подалъ ему шпагу, держа, ее рукояткой впередъ.
Бой возобновился жестокій, упорный, молчаливый. Глаза маркиза горли, какъ уголья; зубы были стиснуты за блдными губами. Вдругъ, и въ третій уже разъ, шпага его полетла прочь изъ рукъ.
— Браво! крикнула принцесса, поддаваясь невольно удивленью при вид изящной ловкости и невозмутимаго хладнокровія молодаго графа.
Въ отчаяньи, совсмъ обезумвъ, маркизъ схватилъ себя обими руками за голову.
— Ахъ, убейте меня! вскричалъ онъ. Да убейте жь меня наконецъ!
— Хорошо! Теперь будетъ ужь кровь! Отвчалъ Гуго; между тмъ какъ Коклико подавалъ опять съ улыбкой шпагу маркизу.
Кадуръ все смотрлъ невозмутимо.
Гуго собрался съ силами и, не ожидая ужь нападенія противника, какъ только скрестились клинки, кинулся какъ пуля и первымъ же ударомъ прокололъ насквозь руку маркиза.
Маркизъ хотлъ поднять на послдній бой повисшую безсильно руку; она упала безжизненно и пальцы выпустили шпагу.
Гуго схватилъ ее и, вложивъ самъ въ ножны, висвшія на пояс маркиза, который смотрлъ на него, ничего не понимая, сказалъ ему:
— Маркизъ, носите эту шпагу на служб его величеству королю.
Коклико бросился къ окну и крикнулъ фигляру:
— Эй, пріятель! прибери-ка медвдя, и освободи гарнизонъ!
Принцесса подошла къ Гуго, блдная, взволнованная, и сказала:
— Графъ, я считаю себя счастливой, что встртилась съ вами и надюсь еще встртиться. Ваше мсто — вовсе не здсь въ глуши, а при двор… вы пойдете тамъ хорошо… Принцесса Маміани вамъ въ этомъ ручается.
Между тмъ, страшная борьба происходила въ душ маркиза. Гнвъ еще бушевалъ въ ней, мщеніе еще кипло. Побжденъ онъ; и у себя дома, ребенкомъ, у котораго едва пробиваются усы! Онъ то блднлъ, то краснлъ и бросалъ во вс стороны яростные взгляды. Но, съ другой стороны, не простой, обыкновенный человкъ и стоялъ-же передъ нимъ! Онъ самъ не зналъ — будь онъ на его мст, поступилъ-ли бы онъ такъ-же? А Гуго, казалось, совсмъ забылъ объ немъ. Вложивъ шпагу въ ножны, онъ собиралъ своихъ товарищей и строилъ ихъ, чтобъ уходить изъ замка. Наконецъ, въ этой: борьб добра и зла въ душ маркиза добро побдило и онъ сказалъ, подходя къ Гуго:
— Графъ де Монтестрюкъ, у васъ сердце дворянина, какъ и имя дворянина… Обнимемся.
— Вотъ это благородно!… вскричала принцесса, наблюдавшая: все время за маркизомъ. Поклянитесь мн оба, что искренняя дружба будетъ отнын оказываться другъ съ другомъ на вки.
— Ахъ! за себя клянусь вамъ! вскричалъ маркизъ съ удивленіемъ… Эта дружба будетъ такая-же глубокая и такая-же вчная, какъ и мое удивленіе передъ вами, прекрасная принцесса!
Она улыбнулась, красня, а Гуго и маркизъ братски обнялись. Дворецкій, прибжавшій наконецъ съ людьми маркиза, и не понимая еще, что случилось тутъ безъ него, поднялъ руки къ небу при вид этихъ неожиданныхъ объятій. Маркизъ разсмялся и вскричалъ:
— Чортъ возьми! старикъ Самуилъ, еще и чего увидишь теперь! Узнай прежде всего, что этотъ молодой человкъ, протянувшій мн руку, — другъ мой, лучшій изъ друзей, и я требую, чтобы онъ былъ полнымъ хозяиномъ въ Сен-Сави, какъ онъ хозяинъ у себя въ Тестер: лошади, экипажи, люди — все здсь принадлежитъ ему!… И, клянуся чортомъ, мн бы очень теперь хотлось, чтобъ онъ пожелалъ чего-нибудь такого, чмъ я особенно дорожу, чтобъ я могъ тотчасъ же отдать ему и доказать этимъ, какъ высоко я цню его дружбу!
Въ эту минуту взоръ его упалъ на араба, который все еще стоялъ въ сторон, неподвижный и молчаливый. Вдругъ лицо маркиза измнилось и онъ вскричалъ:
— А! а ты, неврный, измняешь своему господину! ну, пришла теперь и твоя очередь!… Плетей, Самуилъ, плетей!… пусть четверо схватятъ этого чернокожаго разбойника и забьютъ его до смерти!…
Самуилъ съ четырьмя слугами ужь протянулъ-было руку къ арабу, когда Гуго вмшался:
— Вы сейчасъ сказали, маркизъ, что охотно пожертвуете всмъ, чтобъ доказать мн вашу дружбу?