Въ огонь и въ воду
Шрифт:
— Вотъ поэтому-то и надо ршиться на важную мру…. Подай-ка сюда свою казну и высыпь ее на столъ: человкъ разсудительный, прежде чмъ дйствовать, долженъ дать себ отчетъ въ состояніи своихъ финансовъ.
— Вотъ, извольте смотрть сами, отвчалъ Коклико, доставъ кошелекъ изъ сундука и высыпавъ изъ него все передъ Гуго.
— Да это просто прелесть! вскричалъ Гуго, раставляя столбиками серебро и золото. Я, право, не думалъ, что такъ богатъ!
— Богаты!… графъ, да вдь едва-ли тутъ остается…
— Не считай, пожалуйста! это всегда накликаетъ бду! Бери, сколько нужно изъ кучки и бги къ портному; вотъ его адрессъ, данный моимъ любезнымъ другомъ, графомъ де-Шиври, и
— Но завтра, графъ? когда пьеса будетъ разъиграна?…
— Это просто значитъ оскорблять Провидніе — думать, что Оно такъ и оставитъ честнаго дворянина въ затрудненіи. Вотъ и Кадуръ теб скажетъ, что если намъ суждено быть спасенными, то нсколько жалкихъ монетъ ничего не прибавятъ на всахъ, а если мы должны погибнуть, то вс наши сбереженія ни на волосъ не помогутъ!
— Что написано въ книг судебъ, того не избгнешь, сказалъ арабъ.
— Слышишь? ступай же, говорю теб, ступай скорй!
Коклико развелъ только руками отъ отчаянья и вышелъ, оставивъ на стол кое-какіе остатки золотыхъ и серебряныхъ монетъ, которыя Гуго поспшилъ смахнуть рукой къ себ въ карманы.
Дйствительно, Орфиза де Монлюсонъ вздумала устроить сцену у себя въ отел и, чтобъ обновить ее, выбрала героическую комедію и сама занялась раздачей ролей между самыми близкими своими знакомыми. Графъ де Монтестрюкъ, графъ де Шиври, кавалеръ де Лудеакъ, даже сама принцесса Маміани должны были играть въ этой пьес., навянной испанской модою, всемогущею въ то время. Надо было совршенно подчиниться ея фантазіи и не спорить, а то она тотчасъ же выключитъ изъ числа избранныхъ.
— Судя по всему, сказалъ кавалеръ своему другу Цезарю, намъ-то съ тобой нечего особенно радоваться… Въ этой безтолковой пьес, которую мы станемъ разъигрывать среди полотняныхъ стнъ въ тни картонныхъ деревьевъ, теб достанется похитить красавицу, а Монтестрюку — жениться на ней… Какъ теб нравится эта штука? Что касается до меня, то осужденный на смиренную роль простаго оруженосца, я имю право только вздыхать по моей принцесс… Меня просто удивляетъ, какъ серьезно наши дамы, Орфиза и Леонера, принимаютъ свои роли на репетиціяхъ… И нжные взгляды, и вздохи — а все у нихъ только для героя!
— Ты не можешь сказать, что я пренебрегаю твоими совтами, отвчалъ Цезарь; но всякое терпнье иметъ же предлы… а peпетиціи эти произвели на мой разсудокъ такое дйствіе, что я ршилъ приступить скоро къ длу: какъ только разъиграемъ комедію, я покажу себя гасконцу, а тамъ будь что будетъ!
— Ты увидишь самъ тогда, быть можетъ, что и я не терялъ времени… Не на одни тирады и банты ушло у меня оно…
Дло въ томъ, что ужь нсколько дней Лудеакъ связался съ какимъ-то авантюристомъ, таскавшимся повсюду въ длинныхъ сапогахъ съ желзными шпорами и при длиннйшей шпаг съ рукояткой изъ рзной стали. Онъ былъ сложенъ геркулесомъ и встртить его гд-нибудь въ лсу было-бы не совсмъ безоласно. Онъ всегда былъ одтъ и вооруженъ, какъ рейтаръ наканун похода. Лудеакъ водилъ его съ собой по лучшимъ кабакамъ Парижа и очень цнилъ этого капитана д'Арнальера, заслуги котораго, уврялъ онъ, были плохо вознаграждены правительствомъ короля.
Вс знакомые Лудеака не могли понять, зачмъ онъ таскаетъ за собой повсюду ненасытимый аппетитъ и неутолимую жажду этого свирпаго рубаки, напоминавшаго собой героевъ тридцатилтней войны.
Графъ де Шиври долженъ былъ узнать объ этомъ все обстоятельно утромъ въ тотъ самый день, когда назначено было представленіе, для котораго лучшія модистки Парижа изрзали на куски столько лентъ и дорогихъ матерій.
Въ это самое утро къ нему вошелъ кавалеръ де Лудеакъ и, приказавъ подать завтракъ, затворилъ очень старательно вс двери.
— Я всегда замчалъ, сказалъ онъ, что обильный и изъисканный столъ способствуетъ зарожденію мыслей и даетъ имъ возможность порядочно установиться; поэтому-то мы съ тобой и станемъ толковать между этимъ паштетомъ изъ куропатокъ и блюдомъ раковъ, да вотъ этими четырьмя бутылками стараго бургонскаго и свтлаго сотерна…
Онъ приступилъ къ паштету и, наливъ два стакана, продолжалъ:
— Я говорилъ теб на дняхъ, что не потерялъ даромъ времени; сейчасъ ты въ этомъ убдишься. Что скажешь ты, если мы превратимъ милую комедію, въ которой будемъ выказывать наши скромные таланты, въ самую очаровательную дйствительность?
Цезарь взглянулъ на Лудеака.
— Не понимаешь? Хорошо; вотъ я теб растолкую. Въ нашей комедіи, неправда-ли, есть варварійскій паша, роль котораго ты призванъ выполнить, — паша, похищающій, несмотря на ея крики, благородную принцессу, изъ которой онъ намренъ сдлать себ жену на турецкій ладъ?
— Ну, знаю! вдь я же самъ буду декламировать дв тирады во вкус актеровъ Бургонскаго отеля, одну — описывая свою пламенную страсть, а другую — изливая свою бшеную ревность.
— Ну вотъ! благодаря моей изобртательности, паша мавританскій похититъ въ самомъ дл Орфизу де Монлюсонъ въ костюм инфанты. Когда ей дозволено будетъ приподнять свое покрывало, вмсто свирпаго Абдаллы, паши алжирскаго, она увидитъ у ногъ своихъ милаго графа де Шиври… Остальное ужь твое дло.
— Я отлично понимаю эту развязку, которая такъ пріятно поправляетъ пьесу, даже охотно къ ней присоединяюсь; но-какими средствами думаешь ты дойдти до этаго изумительнаго результата?
— Средства очень просты и могутъ позабавить твое воображеніе. Мн попался подъ руку человкъ, созданный богами нарочно, чтобы выручать изъ затруднительныхъ обстоятельствъ. Онъ совершенно въ моемъ полномъ распоряженіи. Это — солдатъ, готовый помогать за приличную награду. Мн сдается, что онъ когда-то кое-что значилъ у себя на родин… Несчастье или преступленье сдлали его тмъ, что онъ теперь… Все у меня предусмотрно; я разсказалъ ему вс наши дла. Онъ подберетъ себ нсколько товарищей безъ лишнихъ предразсудковъ, проберется въ отель Авраншъ, гд его никто не замтитъ среди суеты и шума, разставитъ своихъ сообщниковъ по саду или разсетъ ихъ между прислугой и, по условленному заране сигналу, героиня комедіи, вышедшая подышать свжимъ воздухомъ, попадаетъ въ сильныя руки четырехъ замаскированныхъ молодцовъ, предводимыхъ моимъ капитаномъ… Онъ становится во глав процессіи и въ одну минуту они укладываютъ ее въ заране приготовленную карету со скромнымъ кучеромъ, которая будетъ ожидать рыдающую красавицу за калиткой, а ключъ отъ этой калитки уже у меня въ карман.
Лудеакъ налилъ стаканъ бургонскаго Цезарю и продолжалъ:
— Меня увряли, что похищенныя невинности не слишкомъ долго сердятся на прекрасныхъ кавалеровъ, умющихъ выпросить себ прощеніе въ такомъ огромномъ преступленіи. А такъ какъ я никогда не сомнвался въ сил твоего краснорчія, то мн кажется, что, разразившись нсколькими залпами вздоховъ, Орфиза де Монлюсонъ проститъ наконецъ герцогу д'Авраншъ.
Послднія слова вызвали улыбку у графа де Шиври.
— Ну, а ежели кто-нибудь изъ недогадливыхъ разсердится и обнажитъ шпагу? сказалъ онъ. Про одного ужь намъ извстно, что онъ въ состояніи не понять всей остроумной прелести твоего плана!