Въ огонь и въ воду
Шрифт:
— Можетъ-ли графъ де Шаржполь надяться, государь, что его не будутъ больше ни безпокоить, ни преслдовать за такое дло, въ которомъ правда на его сторон?
— Я прикажу и даже сдлаю больше.
Король сдлалъ знакъ; подошелъ дежурный офицеръ.
— Маркизъ де Креки, продолжалъ онъ, въ моей военной свит есть, кажется, вакантное мсто поручика. Скажите графу де Лувуа, чтобъ отослалъ патентъ графу де Шаржполю.
Сказавъ это, король махнулъ привтливо рукой Гуго и Колиньи, и пошелъ дале.
Вс замтили благосклонную улыбку короля во время длиннаго разговора съ новымъ лицомъ въ древнемъ фонтенеблскомъ дворц. Придворные, стоявшіе поодаль, придвинулись ближе: всмъ любопытно было узнать имя того дворянина, принятаго его величествомъ такъ милостиво. Нкоторые, получивъ отвтъ отъ графа де Колиньи, пожелали познакомиться съ Гуго.
— Король разговаривалъ съ вами сегодня благосклонно, сказалъ Колиньи Гуго, завтра у васъ будетъ больше друзей, чмъ волосъ на голов.
— Тмъ лучше!
— Ну, не знаю! Иногда бываетъ очень опасно имть такъ много друзей. Ихъ объятія напоминаютъ мн т внки, которые жрецы вшали въ древности на шею жертвамъ. Васъ осыпаютъ привтствіями, и именно т самыя руки, которымъ вы довряетесь, ведутъ васъ незамтно къ самой пропасти. Ни въ одномъ болот нтъ такихъ опасныхъ ямъ, какъ въ этихъ прекрасныхъ, блестящихъ позолотой галлереяхъ. Здсь нужно ходить, открывши глаза и уши.
Совтъ былъ хорошъ, но одна вещь озабочивала Монтестрюка боле, чмъ вс козни и ловушки на скользкой придворной почв: ему хотлось разгадать загадку, которая хранилась у него въ карман, въ вид записки съ подписью Орфиза де М…
Прежде всего, посл представленія королю, такъ ловко устроеннаго графомъ де Колиньи, онъ поспшилъ къ герцогин д'Авраншъ. Онъ нашелъ ее въ великолпномъ наряд, она собиралась хать на пріемъ у королевы. Графъ де Шиври былъ съ нею и разсыпался въ похвалахъ съ драгоцнными вещами, которыя одна изъ горничныхъ подавала ей. Цезарь не могъ скрыть удивленія при вид Гуго, но поспшилъ къ нему на встрчу.
— Что это мн говорили? за вами гоняется полиція?… Слава Богу, это неправда, какъ я вижу!
— Теперь это дйствительно неправда, но еще недавно я бы не могъ этого сказать.
— Какъ это?
— Цлая исторія: бготня по улицамъ, прыжки черезъ стны, паденье въ садъ, переодванье въ шутовской нарядъ, и все это, чтобъ отдлаться отъ полицейскихъ, выпущенныхъ на меня цлой стаей.
— Выходитъ, настоящая Одиссея? спросилъ Цезарь.
— Которая окончилась только въ Фонтенебло, у короля.
— Теперь все для меня ясно! Вотъ почему, должно быть, я васъ такъ давно и не видла, сказала Орфиза, смотрясь въ зеркало… Мн тоже говорили, кажется, о какой-то дуэли, въ которой вы надлали чудеса… Кто то еще вчера сравнивалъ васъ съ знаменитымъ Амадисомъ Гальскимъ!
Сарказмы Орфизы затронули Гуго за живое.
— Эта дуэль, о которой вамъ разсказывали, вроятно, отъ нечего длать, разные любезники, отвчалъ онъ, имла удивительныя послдствія, и первое изъ нихъ была схватка, въ которой два или три бдняка лишились жизни.
— Столько разомъ! и, безъ сомннія, отъ вашей могучей шпаги?
— Увы, да! другое послдствіе — то, что ваше имя было замшано въ этой исторіи.
— Мое имя! вскричала Орфиза.
— Ваше имя, лучшее доказательство — вотъ эта записка.
Гуго вынулъ изъ кармана записку, переданную ему вечеромъ въ Маломускусной улиц, и подалъ ее раскрытою герцогин. Пробжавъ ее глазами, она расхохоталась.
— И вы могли подумать, что я написала подобную записку? спросила она. Вотъ наивность, очень близкая къ дерзости! взгляните, графъ де Шиври!
Герцогиня передала записку Цезарю; онъ улыбнулся.
— Меня обвиняютъ въ тщеславіи, сказалъ онъ, взглянувъ на записку; но сказать по правд, еслибъ мн прислали подобное нжное письмецо, то прежде всего, разумется, я бы вздохнулъ отъ сожалнія, что не могу этому поврить, но никогда бы не подумалъ, что написала его герцогиня д'Авраншъ!… Ахъ! бдный другъ мой! какая же странная мысль пришла вамъ въ голову!
Орфиза улыбнулась одобрительно, и эта улыбка окончательно разсердила Монтестрюка. Онъ взялъ изъ рукъ у де Шиври записку, скаталъ ее шарикомъ и спокойно бросилъ въ огонь.
— Немного чернилъ… немного золы… и ничего не останется! сказалъ онъ.
Потомъ продолжалъ шутливымъ тономъ:
— Это однакожь неблагодарно!… я бы долженъ былъ сохранить этотъ кусокъ бумаги, какая бы рука ни исписала его, хоть на память о томъ добр, которое онъ принесъ мн.
— Что же это такое? спросилъ Цезарь.
— Вещь очень цнная — благоволеніе короля.
— Да, въ самомъ дл, вы видли короля! вскричала Орфиза… а я совсмъ ужь было объ этомъ забыла… въ Фонтенебло, кажется? по какому случаю? зачмъ?
— Но разв не въ обыча, чтобы вс дворяне королевства представлялись его величеству?… Спросите у графа де Шиври… Кром того я долженъ еще былъ просить короля о милости.
— И получили?
— Онъ сдлалъ больше: со вчерашняго дня, по высочайшему повелнію, я принадлежу въ военной свит его величества.
— А! протянулъ де Шиври.
— Это только начало, прибавилъ Гуго, но я надюсь пойдти гораздо дальше и гораздо выше, во что бы то ни стало, per fas et nefas.
— Да куда же, позвольте узнать? спросила герцогиня, улыбнувшись при этомъ намек и вперивъ въ него блестящій взоръ.
— Но вдь вы сами знаете… до завоеванія Золотаго Руна.
— А! такъ это дло ршеное, что вы похитите меня на корабл Аргосскомъ, и даже не крикнувъ: берегись!
— Вы сами видите, что нтъ: вдь я васъ предупреждаю.