Наследник имения Редклиф. Том третий

Йондж Шарлотта Мэри

— А! а! дочь! — воскликнулъ докторъ Гэнлей. Ну, душа моя, поздравляю тебя! Рэдклифъ, по своему богатству, есть одно изъ первыхъ имній во всей Англіи.

— Пойду къ брату, онъ врно не понялъ смысла письма, — повторила весело Маргарита и поспшно вышла изъ комнаты; но Филиппа она не могла нигд найдти и увидла его уже въ церкви, во время службы. Она дождалась его при выход у ограды и, подойдя, — тихо спросила:

— Ты врно прочелъ безъ вниманія письмо дяди?

— Напротивъ, — отвчалъ онъ:- я его наизусть знаю.

— Значить, ты понялъ, что мать здорова, а что новорожденная двочка? Поздравляю тебя!

Къ нимь въ эту минуту подошли знакомые; Филиппъ изчезъ немедленно, а сестра его должна была уже сама сообщать всмъ

поочередно любопытную новость. Къ завтраку къ ней сошлись самые близкіе друзья, и мистриссъ Гэнлей не преминула, при случа, снова распространиться о прелестяхъ Рэдклифа. Братъ ея не вошелъ въ гостиную; ей пришлось самой идти за нимъ, въ его комнату.

Услыхавъ, что у сестры гости и что судьба избавляетъ его такимъ образомъ отъ t^ete-`a-t^ete съ нею, Филиппъ, не смотря на свою головную боль, ршился спуститься внизъ, лишь бы не оставаться одному.

Мистриссъ Гэнлей заране предупредила гостей, что братъ ея еще очень слабъ посл болзни и что всякое волненіе вредно ему, поэтому она просила ихъ не удивляться, если онъ будетъ серьезенъ и молчаливъ.

Дйствительно, Филиппъ принялъ поздравленіе этихъ господъ съ такимъ важнымъ видомъ, что они сочли его за самаго гордаго аристократа въ цлой Англіи.

Филиппъ ршился молча переносить вс эти испытанія, которымъ зять и сестра подвергали его. Мысленно онъ давно уже положилъ, что откажется отъ всего наслдства въ пользу дочери Эмми; онъ считалъ преступленіемъ съ своей стороны воспользоваться непредвиднными обстоятельствами, сдлавшими его обладателемъ Рэдклифа. Его мучила мысль, что онъ какъ бы силою завладлъ мстомъ Гэя. Но вс эти планы хранились у него въ глубочайшей тайн; Филиппъ ни за что въ мір не ршился бы сообщить ихъ сестр и, не желая возбуждать ея любопытства, позволялъ ей мучить его, сколько душ угодно. Но внезапная неремна въ характер Маргариты оскорбляла его невольно. Любопытная, болтливая хвастунья далеко не напоминала ему прежней сдержанной, нсколько холодной, но всегда приличной, мистриссъ Гэнлей. Докторъ былъ въ восторг, не мене своей жены.

— Поздравляю васъ, сэръ Филиппъ Морвиль! — говорилъ онъ весело, пожимая руку зятя.

— Благодарю, но судьба избавила меня отъ титула лорда, — холодно возразилъ Филишть.

— Гмъ! Разв вы не баронъ? — спросилъ въ омущеніи мистеръ Гэнлей.

— Конечно, нтъ, — быстро вмшалась жена его. — Разв ты не знаешь, что этотъ титулъ переходитъ только къ прямому наслднику сэръ Гуго. Однако, мой другъ, — продолжала она, обращаясь къ брату:- ты ужъ не долженъ больше называться капитаномъ. Надюсь, что ты выйдешь теперь въ отставку.

Тутъ завязался снова разговоръ о количеств земли въ Рэдклиф и о выгодахъ этого имнія. У Филиппа еще сильне разболлась голова, и его наконецъ ршились оставить въ поко.

Онъ думалъ объ одномъ: что длается въ Гольуэл? Изъ письма дяди ясно было видно, что его прежнія отношенія съ семьей Эдмонстонъ уже порваны. Филиппъ приписывалъ свое отчужденіе вліянію Чарльза. — Чарли меня всегда не любилъ, — думалъ онъ, — а это ненавистное наслдство, вроятно, еще боле разожгло его антипатію ко мн. Но Лора? Неужели и она меня разлюбила?….

Въ понедльникъ пришло письмо тъ Гольуэля на его имя. Адресъ былъ написанъ неврнымъ почеркомъ Чарльза. — Кончено! подумалъ Филиппъ, съ замираніемъ сердца:- вроятно, Эмми или ребенокъ больны. Онъ заперся у себя въ комнат изъ страха, чтобы сестра не ворвалась къ нему, и прочелъ слдующее:

Гольуэль. Марта 6-го.

«Милый Филиппъ! Отецъ писалъ къ теб вчера наскоро. Теб, вроятно, хочется знать поподробне, что у насъ длается, а такъ какъ всти все хорошія, то я нахожу особенное удовольствіе передать ихъ теб. У насъ все обстоитъ благополучно. Я сейчасъ былъ у Эмми; начальство ея увряетъ, что ея здоровье въ хорошемъ состояніи. Она меня просила передать теб это, и сказать, что она очень

довольна, что у нея родилась дочь. Вотъ ея собственныя слова: «Чарли, скажи ему, что я здорова и очень счастлива. Я прошу Филиппа не огорчаться, что у меня родилась дочь, а не сынъ: я именно дочери и желала». Судя по этимъ словамъ, ты можешь убдиться, что я сказалъ правду, тмъ боле, что и Эмми всегда искренна. Я знаю одно, что, при спокойномъ характер сестры, ей очень пріятно снять съ своихъ плечъ такую страшную обузу, какъ управленіе Рэдклифскимъ имніемъ. Отецъ поручилъ Мэркгаму присылать отчеты прямо къ теб. Желаю отъ души, чтобы морской воздухъ оказалъ теб пользу. Семья наша здорова. Я сестеръ и мама почти не вижу: вс он живутъ наверху.

Преданный теб.

«Ч. М. Эдмонстонъ.»

«P. S. Двочка очень маленькая, но такая толстая и здоровая, что опасаться за нея нечего.»

Филиппъ ожилъ, прочитавъ это дружеское, ласковое письмо. Что Эмми проститъ ему все, въ этомъ онъ не сомнвался, но на дружбу Чарли онъ никогда не смлъ разсчитывать. Значитъ, сухое письмо дяди было написано въ минуту дурнаго расположенія духа, а вовсе не подъ вліяніемъ Чарльза, — подумалъ онъ, — и съ этого дня почуствовалъ себя другимъ человкомъ. Ему захотлось освжиться роднымъ воздухомъ, возобновить въ душ внечатлнія прошлаго и, не говоря ни слова сестр, онъ ршился пуститься верхомъ, совершенно одинъ, на могилу отца въ Стейльгурстъ. Дорога была длинная, но Филиппъ особенно радовался этому: такъ давно тянуло его въ т мста, гд прошли счастливые годы его первой молодости. Вотъ лсъ, вотъ долина съ рчкой, гд онъ, бывало, бродилъ съ удочкой на плеч, мечтая о возможности сдлаться когда-нибудь значительнымъ лицомъ въ околодк. Приходило ли ему тогда въ голову, что онъ достигнетъ современемъ желаемой цли, но что успхъ обойдется ему очень дорого!

Вотъ показалась церковная башня, домъ священника весь въ зелени, коттэджы фермеровъ;- все на прежнемъ мст; но второй весны въ жизни человка не бываетъ, и потому впечатлніе, полученное Филиппомъ отъ знакомой картины, не имло уже для него прежней прелести. Онъ остановился у домика старика-могильщика, чтобы повидаться съ его старушкой женой, Сусанной, которая души нечаяла въ мастэр Филипп. Онъ слзъ съ лошади, стукнулся въ дверь и отворилъ ее. Сусанна пила чай и, увидвъ незнакомаго гостя, вытаращила на него глаза.

— Батюшки мои! Неужто это мастэръ Филиппъ! — воскликнула она, и голова ея затряслась отъ радости, когда онъ заговорилъ. — Ахъ, сэръ! вотъ напугали-то вы меня! Какъ вы перемнились!

Филиппъ слъ подл старушки и разговорился съ нею. Ея простое, искреннее участіе, горькое соболзнованіе о смерти Гэя подйствовало на больное сердце Филиппа лучше, чмъ вс восторженныя поздравленія сесгры и докучливое ея вниманіе.

Сусанна передала ему, что покойникъ сэръ Гэй частехонько ходилъ на могилу архидіакана Морвиля, что онъ самъ помогалъ мужу ея обсаживать могилу деревьями! Въ послднее воскресенье передъ Михайлинымъ днемъ, въ тотъ годъ какъ онъ отъ насъ ухалъ, — заключила она, — сэръ Гэй цлый день провелъ одинъ, на кладбищ, и не молился въ церкви.

— А именно въ этотъ-то день, я и настоялъ, чтобы дядя принялъ противъ него строгія мры! — подумалъ Филиппъ, и совсть его сильно заговорила.

Взявъ ключъ отъ церкви, онъ прямо отправился на родительскія могилы и долго молился тамъ. Съ грустнымъ, но пріятнымъ чувствомъ оглянулся онъ на кладбище, съ которымъ были связаны лучшія воспоминанія его дтства и юности. Ему невольно пришло въ голову, съ какой гордостью онъ возвращался, бывало, домой, на лтнюю вакацію, увнчанный школьными лаврами и осыпанный наградами. Мать и сестра водили его съ собою въ церковь, и онъ шелъ, воображая, что составляетъ честь и славу всей своей семьи. А между тмъ, тутъ же ему вспомнились слова отца, очень хладнокровно принявшаго молодаго героя и положившаго руку на всю груду книгъ и аттестатовъ, привезенныхъ, вмсто трофеевъ, сыномъ.