Наследник имения Редклиф. Том третий
Шрифт:
— Какъ это узнали здсь? — спросилъ Филиппъ.
— Только-что Гэй умеръ, всть объ его завщаніи достигла до насъ. Теперь, говорятъ, деньги уже выплачены или будутъ выплачены, какъ только лэди Морвиль вступитъ въ совершеннолтіе. Я слышала, будто онъ завщалъ 20 тысячъ ф. для основанія монастыря, гд бы можно было молиться за его дда.
— Вздоръ, онъ оставилъ всего 5 тысятъ ф. и то на больницу, совсмъ не на монастырь. Сестра! Сестра! — сказалъ онъ съ горечью:- вдь Гэй на эту-то больницу и просилъ у дяди денегъ, — а какъ мы его преслдовали съ тобой!…
— Но вдь я такъ и думала! — вскричала Маргарита;- я хотла
Филиппъ всталъ съ кресла и, строго взглянулъ на сестру, медленно повторилъ:- Ты такъ думала?….
— Ну, да. Гэй вчно вертлся въ этомъ обществ; я подозрвала, что онъ что-то устраиваетъ съ ними, но говорить объ этомъ теб не ршалась. Притомъ исторія съ чэкомъ не требовала объясненія.
— Если ты даже подозрвала что-нибудь, зачмъ было скрывать отъ меня? Ахъ, сестра! ты отъ многаго бы меня спасла своей откровенностью, — заключилъ Филиппъ, опускаясь снова въ кресло.
— Стоило ли же упоминать о личномъ моемъ предположеніи, — сказала мистриссъ Гэнлей:- когда ты составилъ уже себ врный взглядъ на дйствія Гэя.
— Это правда, ты ни въ чемъ не виновата! — отвчалъ братъ, закрывъ лицо руками.
— Бдный Гэй! начала снова сестра. — Мн грустно, что мы такъ ошибались въ немъ; теперь, конечно, все должно быть прощено и забыто, но нужно сознаться, что у него былъ неистовый характеръ. Я никогда не забуду исторіи съ выставкой. Кто знаетъ, — можетъ быть Эмми черезъ его смерть избавлена отъ множества несчастій.
— Слушай, — рзко возразилъ Филиппъ:- разъ навсегда тебя предупреждаю: не смй никогда такъ выражаться, говоря о Гэ. Мы не поняли его чистаго сердца и благородной души. Такіе люди, какъ онъ, не живутъ долго на земл. Я тебя не обвиняю, ты была предубждена противъ него; преступникомъ въ отношеніи его былъ одинъ я. Помни же, сестра, что объ немъ и о жен его ты должна говорить не иначе какъ съ благоговніемъ. — Филиппъ замолчалъ. Мистриссъ Гэнлей смутилась.
— Я знаю, что мы ему теперь многимъ обязаны, — заговорила она мягче:- притомъ я не могу забыть, какъ онъ ухаживалъ за тобой во время болзни. Это былъ отличный молодой человкъ, собой красавецъ, умница: его очень жаль, правда. Но въ чемъ же, ты себя такъ упрекаешь, Филиппъ? Ты постоянно былъ его врнымъ другомъ, отдавалъ ему полную справедливость и всегда заботился о его польз.
— Замолчи, Бога рада, — проговорилъ въ волненіи Филипсъ. — Ты ржешь меня тупымъ ножомъ.
Маргарита замолчала. Черезъ нсколько времени явился ея мужъ, и ихъ позвали къ обду. Филиппъ отправился съ ними въ столовую, но, дойдя до своего мста, вернулся, — сказавъ, что не можетъ выносить ни шума, ни свта. Супруги обдали одни.
— Что это съ нимъ? — спросилъ докторъ. — Пульсъ у него опять бьетъ сто въ минуту, врно онъ разстроенъ?
— Не знаю, онъ только часъ тому назадъ сошелъ въ гостиную ко мн, - отвчала жена.
— Врно онъ много говорилъ?
— Да, и кажется, я въ томъ виновата. Я не знала, что имя сэръ Гэя при немъ не слдовало поминать. Мы завели рчь объ его духовномъ завщаніи. Братъ не зналъ, что женское колно лишено правъ наслдства.
— Неужели онъ этого не зналъ? Ну, немудрено, если онъ взволнованъ. Ни одинъ изъ насъ не остался бы равнодушнымъ, очутившись обладателемъ такого громаднаго имнія. Воображаю его волненіе. Ждать до весны ршенія своей участи! Постарайся отвлекать его мысли отъ этого предмета.
Уныніе и молчаливость брата приводили въ отчаяніе мистриссъ Гэнлей; она изобртала всевозможныя средства, чтобы развлечь его, но усилія ея были тщетны. Какъ-то утромъ, пришла почта и привезла письмо съ траурной печатью на имя капитана Морвиля. Маргарита тотчасъ смекнула, что письмо это отъ Эмми, и побжала съ нимъ къ брату. Тотъ радостно схватилъ его обими руками, но все-таки выждалъ ухода сестры, и тогда ужъ распечаталъ конвертъ. Эмми писала слдующее:
Гольуэлъ, 20-го февраля.
«Милый Филиппъ! Благодарю васъ очень за письмо. Я искренно порадовалась, увидвъ вашъ почеркъ на конверт и убдившись наконецъ, что вы благополучно добрались до дому. Вс мы сильно тревожились за васъ, хотя намъ дали знать о вашей болзни тогда уже, когда опасность миновалась. Хорошо, что вы поселились въ С.-Мильдред. Маргарита, конечно, побережетъ васъ лучше всхъ, притомъ и Стейльгурстъ недалеко, а тамъ воздухъ отличный. У насъ вс здоровы; Чарльзъ чрезвычайно дятеленъ и чувствуетъ себя лучше чмъ когда-нибудь. Я провела прекрасно эту зиму. Богъ утшилъ меня во многомъ и мн было очень покойно и хорошо у своихъ. Мистеръ Россъ навщалъ меня по воскресеыьямъ, а иногда и среди недли, и его бесды помогли мн. Я уврена, что по прізд сюда и вамъ будетъ отрадно его видть. Шэнъ прислалъ мн портретъ покойнаго мужа, я не могу досыта налюбоваться на него. Вообще, у меня на душ гораздо легче; не тревожьтесь изъ-за меня. Горячо благодарю за вниманіе. Лора читаетъ мн вслухъ по вечерамъ. Я чувствую себя крпче чмъ зимою и съ наслажденіемъ дышу чистымъ воздухомъ, черезъ открытое окно. Я иногда даже воображаю, что весна на двор.
«Прощайте, дорогой братъ! Да благословитъ васъ Богъ и да утшитъ онъ васъ. Не забывайте, что все, что совершилось, — совершилосъ по Его вол, а не по нашей, и потому скажемъ вмст съ вами: Не моя воля, Господи, а Твоя да будетъ.
Любящая васъ кузина
«Амабель Ф. Морвиль».
Дтское, простое письмо Эмми, письмо, полное чувства любви и преданности къ Богу, произвело благодтельный переворотъ во всемъ организм больнаго. Онъ дотого оживился, повеселлъ, что сестра его не могла не подлиться съ мужемъ выведенными ею, по этому случаю, заключеніями.
— Теперь я все поняла, — сказала она. — Я давно подозрвала, что братъ тайно влюбленъ, но не знала въ кого; сегодня я убдилась, что онъ любитъ Эмми Эдмонстонъ.
— Какъ, лэди Морвиль! — вскричалъ мужъ, въ изумленіи.
— Ну, да. Ты помнишь, какъ онъ долго жилъ въ Гольуэд и какъ тетушка его за то любила. Не знаю только, раздляла ли Эмми привязанность брата; что она предпочла Гэя Филиппу, этому я не удивляюсь: у нея своего мннія не существовало.
— Полно, вдь и Гэю было бы выгодно на ней жениться, — возразилъ мужъ. — Она получила отличное приданое. Но я желалъ бы знать, на чемъ ты основываешь свои предположенія?
— На многомъ. Разв ты забылъ, что Филиппъ отказался присутствовать на свадьб Эмми? Говоритъ онъ объ ней какъ о святой; мн даже и заикнуться о ней недаетъ, письма отъ нея читаетъ запершись, и потомъ себя не помнитъ отъ радости. Да, бдняга, врно онъ и въ Венецію-то съ ними оттого не похалъ, — заключила Маргарита.