Наследник имения Редклиф. Том третий
Шрифт:
— Все это, Филиппъ, — сказалъ почтенный архидіаконъ:- я отдалъ бы охотно за одно маленькое доказательство, что ты кротокъ и смиренъ сердцемъ!
Тяжело стало Филиппу сознаться, что онъ не далъ отцу при жизни этого утшенія, и ставъ на колни передъ его могилой, онъ повергся въ прахъ передъ невидимымъ Судіей сердца человческаго. Все, что наболло на его сердц, все, что накипло въ больной его душ, все вылилъ онъ тутъ, въ горячей молитв и слезахъ. Тихая отрада разлилась во всемъ существ его, и онъ вышелъ изъ церкви обновленнымъ человкомъ. Уходя онъ сказалъ Сусанн нсколько ласковыхъ словъ. Не смотря на это, старушка, бесдуя на другой день съ сосдками, которыя охая объясняли ей, что мистеръ
— Да, что тамъ ни толкуйте, а я уврена, что онъ отдалъ бы все свое богатство, чтобы воскресить покойнаго джентльмэна! Мн сдается, что онъ ненавидитъ деньги!
Возвратясь домой, Филиппъ собрался съ духомъ и написалъ къ дяд слдующій отвтъ.
С.-Мильдредъ, марта 12-го.
«Дорогой мистеръ Эдмонстонъ! Сознаюсь вполн, что мое теперешнее письмо попадетъ совершенно некстати среди семейной радости, но я долженъ поневол возобновить съ вами рчь о томъ, о чемъ я писалъ къ вамъ еще изъ Италіи, какъ только началъ выздоравливать. Тогда я былъ еще слишкомъ слабъ, чтобы ясно выразить свои мысли. Въ настоящую минуту я чувствую свою вину боле чмъ когда-либо; мое моральное страданіе увеличивается съ каждымъ днемъ, и я сжедневно жду вашего прощенія. Не смя надодать вамъ собою, я позволяю себ только повторить, что моя любовь къ вашей дочери осталась неизмнною и останется таковою до моей смерти; я недостоинъ ея, я это знаю, я болнъ до сихъ поръ и физически и нравственно, но молчать — я боле не въ силахъ. Умоляю васъ, положите конецъ моимъ долгимъ страданіямъ, скажите, что я могу надяться на ваше согласіе. Будьте ко мн добры попрежнему, объясните, въ какія отношенія я долженъ себя поставить къ вашей семь. Очень радъ слышать, что всти о здоровь лэди Морвиль благопріятны; отъ всего сердца благодарю Чарльза за его письмо.
«Искренно вамъ преданный
«Ф. Морвиль».
Онъ началъ ждать съ лихорадочнымъ нетерпніемъ отвта на это письмо; но, какъ нарочно, почта привозила письма отовсюду, кром Гольуэля. Отъ Мэркгама пришло длинное, сухое, совершенно оффиціальное посланіе съ предложеніемъ прислать отчеты по хозяйству. Но Филиппъ избгалъ всякаго разговора о Рэдклиф, выжидая случая переговорить сначала съ лэди Морвиль о всхъ своихъ планахъ и предпріятіяхъ на счетъ полученнаго наслдства. Вотъ почему онъ и отдлывался молчаніемъ на любопытные разспросы сестры:- когда онъ выйдетъ въ отставку, и намренъ ли онъ выхлопотать себ титулъ барона.
Вслдствіе ежедневнаго волненія, Филиппу сдлалось опять нехорошо; лицо его поблднло, вытянулось, глаза потускли. Докторъ потерялся, жена его мучилась различными подозрніями, а Филиппъ дотого сдлался грубъ и несносенъ съ посторонними, что въ гостиной его сестры то и дло слышались намеки о «разбогатвшихъ бднякахъ».
Наконецъ, какъ-то утромъ, желанное письмо отъ Эмми прилетло. Филиппъ тотчасъ же ушелъ гулять и, присвъ на дорог, съ трепетомъ развернулъ драгоцнную бумагу.
Гольуэль, марта 22-го.
«Милый Филиппъ, — писала Эмми. — „Папа не отвчаетъ вамъ письменно потому, что, по его мннію, личные переговоры лучше переписки. Надюсь, что вы теперь довольно здоровы, чтобы пріхать къ намъ черезъ недлю. Я хочу окрестить мою двочку въ слдующее воскресенье и прошу васъ быть ея крестнымъ отцомъ. Эта просьба не одной матери, но и отца нашего ребенка; я знаю, что онъ этого желалъ. Тетя Лора и Мэри Россъ будутъ ея крестными матерями. Не смйтесь и не браните меня, если я назову ее Мэри Верена, въ память одной любимой поэмы Гэя. Она у меня здоровенькая,
Четыре часа.
«Я нарочно задержала отсылку письма, думая, что папа припишетъ что-нибудь, но онъ веллъ вамъ передать на словахъ, что онъ готовъ простить васъ и забыть прошлое; но онъ желаетъ лучше переговорить объ этомъ съ вами лично, когда вы сами прідете къ намъ.
«Любящая васъ кузина
А. Ф. Морвиль».
Хорошо, что сестра Филиппа была далеко. Что бы сказала она, увидвъ, что братъ ея плачетъ какъ ребенокъ. Онъ нсколько разъ прошелся посаду, прежде чмъ ршился войдти въ столовую, гд мистриссъ Гэнлей очень серьезно занималась распредленіемъ полученныхъ ею писемъ на кучки. Одни письма клались направо, какъ нужныя; другія — налво, какъ не нужныя.
Поговоривъ о чемъ-то слегка, братъ и сестра сли пить чай. Маргарита искоса поглядывала на взволнованное лицо своего сосда и изрдка перекидывалась съ нимъ словами.
— Сестра, я узжаю отъ васъ, въ пятницу, — произнесъ Филиппъ съ видимымъ усиліемъ.
— Врно ты въ Рэдклифъ дешь? — спросила она очень спокойно.
— Нтъ, въ Гольуэль. Лэди Морвиль приглашаетъ меня быть крестнымъ отцомъ ея дочери. Я поду прежду въ Лондонъ, а къ нимъ — на слдующій день.
— Очень рада, что тебя пригласили туда. Чтожъ? лэди Морвиль сама къ теб писала? здорова она?
— Да, она дня черезъ два сойдетъ съ верху.
— Прекрасно! Ты не слыхалъ, спокойне она теперь? — спросила мистриссъ Гэнлей.
— По этому письму видно, что она весела, — отвчалъ братъ.
— Какъ я давно ее не видала! Она тогда была еще ребенкомъ, но такая кроткая, внимательная къ бдному Чарльзу, — замтила сестра, воображая видть въ Эмми свою будущую невстку.
— Это правда, кротость ея и мягкость характера поразительны, — сказалъ Филиппъ. — Она была неподражаема въ минуты горькаго своего испытанія.
Посл такихъ словъ, нечего было сомнваться; сердце Маргариты радостно забилось. — Позволь же мн, другъ мой, поздравить тебя съ надеждой на будущее счастіе, — произнесла она къ нжностью. Я уврена, что ты не ожидалъ такого невиннаго поощренія съ ея стороны.
— Разв ты знаешь что-нибудь объ этомъ? — спросилъ съ удивленіемъ Филиппъ.
— Милый братъ, ты самъ себя выдалъ. Не смущайся. Кому жъ было догадаться какъ не сестр, видя, что все это время ты былъ мраченъ и такъ грустенъ? Малйшій намекъ на нея бросалъ тебя въ краску, ты страдалъ за ея здоровье, изнурилъ твои силы; наконецъ твои тщательныя усилія держать себя вдалек….
— Помилуй! о комъ это ты говоришь? — сердито возразилъ Филиппъ.
— О комъ? объ Эмми, конечно!
Филиппъ вытянулся во весь ростъ и поблднлъ отъ негодованія.
— Маргарита, — произнесъ онъ задыхаясь:- я люблю Лору Эдмонстонъ уже нсколько лтъ, и лэди Морвиль знаетъ это.
— Лору! — крикнула мистриссъ Гэнлей. — Ты врно помолвленъ съ нею?
Видя, что братъ не отвчаетъ, она продолжала:- Братъ! если ты еще не зашелъ далеко, опомнись, не спши жениться на ней. Не забудь, что ты вступаешь во владніе Рэдклифомъ, не имя чистаго капитала въ рукахъ. У тебя будетъ цлая обуза на плечахъ и, женившись на двушк безъ состоянія, ты никогда не выйдешь изъ долговъ.