Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

He thought that the affair with Lord Steyne was already in the public prints.	Он подумал, что история с лордом Стайном попала в газеты.
Smith looked up wondering and smiling at the agitation which the Colonel exhibited as he took up the paper and, trembling, began to read.	Смита и удивило и позабавило, с каким волнением полковник схватил дрожащей рукой газету и стал читать.
Mr. Smith and Mr. Brown (the gentleman with whom Rawdon had the outstanding whist account) had been talking about the Colonel just before he came in.	Мистер Смит и мистер Браун (тот джентльмен, с которым у Родона были не закончены карточные расчеты) беседовали о полковнике перед его приходом в клуб.
"It is come just in the nick of time," said Smith.	– Это подоспело в самый раз! – говорил Смит.
"I suppose Crawley had not a shilling in the world."	– У Кроули, насколько мне известно, нет ни гроша за душой.
"It's a wind that blows everybody good," Mr. Brown said.	– Это для всех удачно. – сказал мистер Браун.
"He can't go away without paying me a pony he owes me."	– Он не может уехать, не заплатив мне двадцати пяти фунтов, которые он мне должен.
"What's the salary?" asked Smith.	– Какое жалованье? – спросил Смит.
"Two or three thousand," answered the other.	– Две или три тысячи фунтов, - отвечал Браун.
"But the climate's so infernal, they don't enjoy it long.	– Но климат там такой паршивый, что это удовольствие ненадолго.
Liverseege died after eighteen months of it, and the man before went off in six weeks, I hear."	Ливерсидж умер через полтора года, а его предшественник, я слышал, протянул всего лишь шесть недель.
"Some people say his brother is a very clever man.	– Говорят, его брат очень умный человек.
I always found him a d------bore," Smith ejaculated.	Мне он всегда казался нудной личностью, -заявил Смит.
"He must have good interest, though.	– Впрочем, у него, должно быть, хорошие связи.
He must have got the Colonel the place."	Вероятно, он и устроил полковнику это место?
"He!" said Brown, with a sneer.	– Он? – воскликнул Браун с усмешкой.
"Pooh.	– Чепуха!
It was Lord Steyne got it."	Это лорд Стайн ему устроил.
"How do you mean?"	– То есть как?
"A virtuous woman is a crown to her husband," answered the other enigmatically, and went to read his papers.	– Добродетельная жена - клад для своего супруга,- отвечал собеседник загадочно и погрузился в чтение газет.
Rawdon, for his part, read in the Royalist the following astonishing paragraph:	В "Роялисте" Родон прочитал следующее поразительное сообщение:
GOVERNORSHIP OF COVENTRY ISLAND.--H.M.S.	"Пост губернатора на острове Ковентри.
Yellowjack, Commander Jaunders, has brought letters and papers from Coventry Island.	Корабль его величества "Йеллоуджек" (капитан Джандерс) доставил письма и газеты с острова Ковентри.

H. E. Sir Thomas Liverseege had fallen a victim to the prevailing fever at Swampton.	Его превосходительство сэр Томас Ливерсидж пал жертвой лихорадки, свирепствующей в Гнилтауне.
His loss is deeply felt in the flourishing colony.	Процветающая колония скорбит об этой утрате.
We hear that the Governorship has been offered to Colonel Rawdon Crawley, C.B., a distinguished Waterloo officer.	Мы слышали, что пост губернатора предложен полковнику Родону Кроули, кавалеру ордена Бани, отличившемуся в сражении при Ватерлоо.
We need not only men of acknowledged bravery, but men of administrative talents to superintend the affairs of our colonies, and we have no doubt that the gentleman selected by the Colonial Office to fill the lamented vacancy which has occurred at Coventry Island is admirably calculated for the post which he is about to occupy.	Для управления нашими колониями нам нужны люди не только признанной храбрости, но и наделенные административными талантами. Мы не сомневаемся, что джентльмен, выбранный министерством по делам колоний для замещения вакансии, освободившейся на острове Ковентри вследствие столь плачевного события, как нельзя лучше подходит для ответственного поста, который ему предстоит занять".
"Coventry Island!	– Остров Ковентри!
Where was it?	Где он находится?
Who had appointed him to the government?	Кто указал на твою кандидатуру правительству?
You must take me out as your secretary, old boy," Captain Macmurdo said laughing; and as Crawley and his friend sat wondering and perplexed over the announcement, the Club waiter brought in to the Colonel a card on which the name of Mr. Wenham was engraved, who begged to see Colonel Crawley.	Возьми меня к себе в секретари, дружище! – сказал Макмердо со смехом. И пока Кроули и его друг сидели, озадаченные прочитанным сообщением, клубный лакей подал полковнику карточку, на которой стояло имя мистера Уэнхема, и доложил, что этот джентльмен желает видеть полковница Кроули.
The Colonel and his aide-de-camp went out to meet the gentleman, rightly conjecturing that he was an emissary of Lord Steyne.	Полковник и его адъютант вышли навстречу Уэнхему в полной уверенности, что тот явился эмиссаром от лорда Стайна.
"How d'ye do, Crawley?	– Как поживаете, Кроули?
I am glad to see you," said Mr. Wenham with a bland smile, and grasping Crawley's hand with great cordiality.	Рад вас видеть, - произнес мистер Уэнхем с улыбкой и сердечно пожал Родону руку.
"You come, I suppose, from--"	– Я полагаю, вы пришли от...
"Exactly," said Mr. Wenham.	– Совершенно верно, - ответил мистер Уэихем.
"Then this is my friend Captain Macmurdo, of the Life Guards Green."	– В таком случае, вот мой друг, капитан Макмердо лейб-гвардии Зеленого полка.
"Delighted to know Captain Macmurdo, I'm sure," Mr. Wenham said and tendered another smile and shake of the hand to the second, as he had done to the principal.	– Очень счастлив познакомиться с капитаном Макмердо, - сказал мистер Уэнхем и протянул руку секунданту с такой же обворожительной улыбкой, как перед тем - его принципалу.
Mac put out one finger, armed with a buckskin glove, and made a very frigid bow to Mr. Wenham over his tight cravat.	Мак протянул мистеру Уэнхему один палец, обтянутый замшевой перчаткой, и очень холодно поклонился ему, едва нагнув голову над своим крахмальным галстуком.

He was, perhaps, discontented at being put in communication with a pekin, and thought that Lord Steyne should have sent him a Colonel at the very least.	Вероятно, он был недоволен, что ему приходится иметь дело со "штафиркой", и считал, что лорду Стайну следовало прислать к нему по меньшей мере полковника.
"As Macmurdo acts for me, and knows what I mean," Crawley said, "I had better retire and leave you together."	– Так как Макмердо действует от моего имени и знает, чего я хочу, - сказал Кроули, - мне лучше удалиться и оставить вас вдвоем.
"Of course," said Macmurdo.	– Конечно, - подтвердил Макмердо.
"By no means, my dear Colonel," Mr. Wenham said; "the interview which I had the honour of requesting was with you personally, though the company of Captain Macmurdo cannot fail to be also most pleasing.	– Ни в коем случае, дорогой мой полковник! – сказал мистер Уэнхем. – Свидание, о котором я имел честь просить, должно быть у меня лично с вамп, хотя присутствие капитана Макмердо не может не быть также чрезвычайно для меня приятно.
In fact, Captain, I hope that our conversation will lead to none but the most agreeable results, very different from those which my friend Colonel Crawley appears to anticipate."	Иными словами, капитан, я надеюсь, что наша беседа приведет к самым отрадным результатам, весьма отличным от тех, которые, по-видимому, имеет в виду мой друг полковник Кроули.
"Humph!" said Captain Macmurdo.	– Гм! – произнес капитан Макмердо.
Be hanged to these civilians, he thought to himself, they are always for arranging and speechifying.	"Черт бы побрал этих штатских! – подумал он про себя. – Вечно они говорят сладкие слова и стараются все уладить".
Mr. Wenham took a chair which was not offered to him--took a paper from his pocket, and resumed--	Мистер Уэнхем сел в кресло, которого ему не предлагали, вынул из кармана газету и начал:
"You have seen this gratifying announcement in the papers this morning, Colonel?	– Вы видели это лестное сообщение в сегодняшних газетах, полковник?
Government has secured a most valuable servant, and you, if you accept office, as I presume you will, an excellent appointment.	Правительство приобрело для себя очень ценного слугу, а вам обеспечивается прекраснейшее место, если вы, в чем я не сомневаюсь, примете предлагаемую вам должность.
Three thousand a year, delightful climate, excellent government-house, all your own way in the Colony, and a certain promotion.	Три тысячи в год, восхитительный климат, отличный губернаторский дворец, полная самостоятельность и верное повышение в чине.
I congratulate you with all my heart.	Поздравляю вас от всего сердца!
I presume you know, gentlemen, to whom my friend is indebted for this piece of patronage?"	Смею думать, вам известно, джентльмены, кому мой друг обязан таким покровительством?
"Hanged if I know," the Captain said; his principal turned very red.	– Понятия не имею! – сказал капитан, принципал же его страшно покраснел.
"To one of the most generous and kindest men in the world, as he is one of the greatest--to my excellent friend, the Marquis of Steyne."	– Одному из самых великодушных и добрых людей на свете, и к тому же из самых знатных, -моему превосходному другу, маркизу Стайну.
"I'll see him d— before I take his place," growled out Rawdon.	– Будь я проклят, если приму от него место! – зарычал Родон.
"You are irritated against my noble friend," Mr. Wenham calmly resumed; "and now, in the name of common sense and justice, tell me why?"	– Вы раздражены против моего благородного друга, - спокойно продолжал мистер Уэнхем. – А теперь, во имя здравого смысла и справедливости, скажите мне: почему?

"WHY?" cried Rawdon in surprise.	– Почему? – воскликнул изумленный Родон.
"Why?	– Почему?
Dammy!" said the Captain, ringing his stick on the ground.	Черт подери! – повторил и капитан, стукнув тростью об пол.
"Dammy, indeed," said Mr. Wenham with the most agreeable smile; "still, look at the matter as a man of the world--as an honest man--and see if you have not been in the wrong.	– Хорошо, пусть будет "черт подери", - сказал мистер Уэнхем с самой приятной улыбкой. – Но взгляните на дело, как человек светский... как честный человек, и посмотрите, не ошиблись ли вы.
You come home from a journey, and find--what?--my Lord Steyne supping at your house in Curzon Street with Mrs. Crawley.	Вы возвращаетесь домой из поездки и застаете -что?.. Милорд Стайн ужинает с миссис Кроули в вашем доме на Керзон-стрит.
Is the circumstance strange or novel?	Что это, какое-нибудь странное или необычайное происшествие?
Has he not been a hundred times before in the same position?	Разве он и раньше не бывал у вас сотни раз при таких же точно обстоятельствах?
Upon my honour and word as a gentleman"--Mr. Wenham here put his hand on his waistcoat with a parliamentary air--"I declare I think that your suspicions are monstrous and utterly unfounded, and that they injure an honourable gentleman who has proved his good-will towards you by a thousand benefactions--and a most spotless and innocent lady."	Клянусь честью, даю вам слово джентльмена (здесь мистер Уэнхем жестом парламентария положил руку на жилет), что ваши подозрения чудовищны, совершенно необоснованны и оскорбительны для достойного джентльмена, доказавшего свое расположение к вам тысячью благодеяний, и для безупречной, совершенно невинной леди.
"You don't mean to say that--that Crawley's mistaken?" said Mr. Macmurdo.	– Не хотите же вы сказать, что... что Кроули ошибся? – спросил мистер Макмердо.
"I believe that Mrs. Crawley is as innocent as my wife, Mrs. Wenham," Mr. Wenham said with great energy.	– Я убежден, что миссис Кроули так же невинна, как и моя жена, миссис Уэнхем, - заявил мистер Уэнхем весьма энергически.
"I believe that, misled by an infernal jealousy, my friend here strikes a blow against not only an infirm and old man of high station, his constant friend and benefactor, but against his wife, his own dearest honour, his son's future reputation, and his own prospects in life."	– Я убежден, что наш друг, ослепленный безумной ревностью, наносит удар не только немощному старику, занимающему высокое положение, своему неизменному другу и благодетелю, но и своей жене, собственной чести, будущей репутации своего сына и собственному преуспеянию в жизни.
"I will tell you what happened," Mr. Wenham continued with great solemnity;	Я сообщу вам, что произошло, - продолжал мистер Уэнхем серьезно и внушительно.
"I was sent for this morning by my Lord Steyne, and found him in a pitiable state, as, I need hardly inform Colonel Crawley, any man of age and infirmity would be after a personal conflict with a man of your strength. I say to your face; it was a cruel advantage you took of that strength, Colonel Crawley.	– Сегодня утром за мной послали от милорда Стайна, и я застал его в плачевном состоянии, -мне едва ли нужно осведомлять полковника Кроули, что в таком состоянии окажется всякий пожилой и немощный человек после личного столкновения с мужчиной, наделенным вашей силою, Скажу вам прямо: вы поступили жестоко, воспользовавшись преимуществом, которое дает вам такая сила, полковник Кроули!

It was not only the body of my noble and excellent friend which was wounded--his heart, sir, was bleeding.	Не только телу моего благородного и превосходного друга была нанесена рана, но и сердце его, сэр, сочилось кровью!
A man whom he had loaded with benefits and regarded with affection had subjected him to the foulest indignity.	Человек, которого он осыпал благодеяниями, к которому питал приязнь, подверг его столь позорному оскорблению.
What was this very appointment, which appears in the journals of to-day, but a proof of his kindness to you?	Разве назначение, опубликованное сегодня в газетах, не является свидетельством его доброты к вам?
When I saw his Lordship this morning I found him in a state pitiable indeed to see, and as anxious as you are to revenge the outrage committed upon him, by blood.	Когда я приехал к его милости сегодня утром, я застал его поистине в плачевном состоянии, больно было на него смотреть. И он, подобно вам, жаждал отомстить за нанесенное ему оскорбление - смыть его кровью.
You know he has given his proofs, I presume, Colonel Crawley?"	Вам, полковник Кроули, я полагаю, известно, что милорд на это способен?
"He has plenty of pluck," said the Colonel.	– Он храбрый человек, - заметил полковник.
"Nobody ever said he hadn't."	– Никто никогда не говорил, что он трус.
"His first order to me was to write a letter of challenge, and to carry it to Colonel Crawley.	– Его первым приказом мне было написать вызов и передать его полковнику Кроули.
One or other of us," he said, "must not survive the outrage of last night."	"Один из нас, - сказал он, - не должен остаться в живых после того, что произошло минувшей ночью".
Crawley nodded.	Кроули кивнул головой.
"You're coming to the point, Wenham," he said.	– Вы подходите к сути дела, Уэнхем, - сказал он.
"I tried my utmost to calm Lord Steyne.	– Я приложил все старания, чтобы успокоить лорда Стайна.
'Good God! sir,' I said, 'how I regret that Mrs. Wenham and myself had not accepted Mrs. Crawley's invitation to sup with her!'"	"Боже мой, сэр! – сказал я. – Как я сожалею, что миссис Уэнхем и я сам не приняли приглашения миссис Кроули отужинать у нее!"
"She asked you to sup with her?" Captain Macmurdo said.	– Она приглашала вас к себе на ужин? – спросил капитан Макмердо.
"After the opera.	– После оперы.
Here's the note of invitation--stop--no, this is another paper--I thought I had it, but it's of no consequence, and I pledge you my word to the fact.	Вот пригласительная записка... стойте... нет, это другая бумага... я думал, что захватил ее с собой; по это не имеет значения, - заверяю вас честным словом, что я ее получил.

If we had come--and it was only one of Mrs. Wenham's headaches which prevented us--she suffers under them a good deal, especially in the spring--if we had come, and you had returned home, there would have been no quarrel, no insult, no suspicion--and so it is positively because my poor wife has a headache that you are to bring death down upon two men of honour and plunge two of the most excellent and ancient families in the kingdom into disgrace and sorrow."	Если бы мы пришли, - а нам помешала только головная боль миссис Уэнхем: моя жена страдает головными болями, в особенности весной, - если бы мы пришли, а вы вернулись домой, то не было бы никакой ссоры, никаких оскорблений, никаких подозрений. И, таким образом, исключительно из-за того, что у моей бедной жены болела голова, вы хотели подвергнуть смертельной опасности двух благородных людей и погрузить два знатнейших и древнейших семейства в королевстве в пучину горя и бесчестья.
Mr. Macmurdo looked at his principal with the air of a man profoundly puzzled, and Rawdon felt with a kind of rage that his prey was escaping him.	Мистер Макмердо взглянул на своего принципала с видом человека, глубоко озадаченного, а Родон почувствовал глухую ярость при мысли, что добыча ускользает от него.
He did not believe a word of the story, and yet, how discredit or disprove it?	Он не поверил ни единому слову во всей этой истории, но как ее опровергнуть?
Mr. Wenham continued with the same fluent oratory, which in his place in Parliament he had so often practised--"I sat for an hour or more by Lord Steyne's bedside, beseeching, imploring Lord Steyne to forego his intention of demanding a meeting.	Мистер Уэнхем продолжал все с тем же неудержимым красноречием, к которому он так часто прибегал во время своих выступлений в парламенте. – Я просидел у ложа лорда Стайна целый час, если не больше, убеждая, умоляя лорда Стайна отказаться от намерения требовать поединка.
I pointed out to him that the circumstances were after all suspicious--they were suspicious.	Я указывал ему, что обстоятельства дела, в сущности говоря, подозрительны, - они действительно возбуждают подозрение.
I acknowledge it--any man in your position might have been taken in--I said that a man furious with jealousy is to all intents and purposes a madman, and should be as such regarded--that a duel between you must lead to the disgrace of all parties concerned--that a man of his Lordship's exalted station had no right in these days, when the most atrocious revolutionary principles, and the most dangerous levelling doctrines are preached among the vulgar, to create a public scandal; and that, however innocent, the common people would insist that he was guilty.	Я признаю это, всякий мужчина на вашем месте мог обмануться. Я сказал, что человек, охваченный ревностью, - тот же сумасшедший, и на него так и следует смотреть, что дуэль между вами должна повести к бесчестью для всех заинтересованных сторон, что человек, занимающий столь высокое положение, как его милость, не имеет права идти на публичный скандал в наши дни, когда среди черни проповедуются самые свирепые революционные принципы и опаснейшие уравнительные доктрины, и что, хотя он ни в чем не виноват, молва будет упорно его порочить.
In fine, I implored him not to send the challenge."	В конце концов я умолил его не посылать вызова.
"I don't believe one word of the whole story," said Rawdon, grinding his teeth.	– Я не верю ни одному слову из всей этой истории, - сказал Родон, скрежеща зубами.
"I believe it a d------lie, and that you're in it, Mr.Wenham.	– Я убежден, что это бессовестная ложь и вы помогли ее состряпать, мистер Уэнхем.
If the challenge don't come from him, by Jove it shall come from me."	Если я не получу вызова от лорда Стайна, я сам его вызову, черт подери!

Mr. Wenham turned deadly pale at this savage interruption of the Colonel and looked towards the door.	Мистер Уэнхем побледнел как полотно при этом яростном выпаде полковника и стал поглядывать на дверь.
But he found a champion in Captain Macmurdo.	Но он обрел себе помощника в лице капитана Макмердо.
That gentleman rose up with an oath and rebuked Rawdon for his language.	Джентльмен этот поднялся с места и, крепко выругавшись, упрекнул Родона за такой тон.
"You put the affair into my hands, and you shall act as I think fit, by Jove, and not as you do.	– Ты поручил свое дело мне, ну и веди себя, как я считаю нужным, а не как тебе хочется!
You have no right to insult Mr. Wenham with this sort of language; and dammy, Mr. Wenham, you deserve an apology.	Ты не имеешь никакого права оскорблять мистера Уэнхема подобными словами, черт возьми! Мистер Уэнхем, мы должны просить у вас извинения.
And as for a challenge to Lord Steyne, you may get somebody else to carry it, I won't.	А что касается вызова лорду Стайну, то ищи кого-нибудь другого, - я ничего не стану передавать!
If my lord, after being thrashed, chooses to sit still, dammy let him.	Если милорд, получив трепку, предпочитает сидеть смирно, то и черт с ним!
And as for the affair with--with Mrs. Crawley, my belief is, there's nothing proved at all: that your wife's innocent, as innocent as Mr. Wenham says she is; and at any rate that you would be a d--fool not to take the place and hold your tongue."	А что касается истории с... миссис Кроули, то вот мое твердое убеждение: ровным счетом ничего не доказано. Жена твоя невинна, как и сказал мистер Уэнхем. И, во всяком случае, дурак ты будешь, если не возьмешь предложенного места и не станешь держать язык за зубами!
"Captain Macmurdo, you speak like a man of sense," Mr. Wenham cried out, immensely relieved--"I forget any words that Colonel Crawley has used in the irritation of the moment."	– Капитан Макмердо, вы говорите как разумный человек! – воскликнул мистер Уэнхем, чувствуя, что у него отлегло от сердца. – Я готов забыть все слова, сказанные полковником Кроули в минуту раздражения.
"I thought you would," Rawdon said with a sneer.	– Я был в этом уверен, - сказал Родон с злобной усмешкой.
"Shut your mouth, you old stoopid," the Captain said good-naturedly.	– Помалкивай, старый дуралей, - произнес добродушно капитан.
"Mr. Wenham ain't a fighting man; and quite right, too."	– Мистер Уэнхем не станет драться, и к тому же он совершенно прав.
"This matter, in my belief," the Steyne emissary cried, "ought to be buried in the most profound oblivion.	– Я считаю, - воскликнул эмиссар Стайна, - что это дело следует предать глубочайшему забвению.
A word concerning it should never pass these doors.	Ни одно слово о нем не должно выйти за пределы этого дома!
I speak in the interest of my friend, as well as of Colonel Crawley, who persists in considering me his enemy."	Я говорю в интересах как моего друга, так и полковника Кроули, который упорно продолжает считать меня своим врагом.
"I suppose Lord Steyne won't talk about it very much," said Captain Macmurdo; "and I don't see why our side should.	– Лорд Стайн едва ли будет болтать, - сказал капитан Макмердо, - да и нам оно ни к чему.

The affair ain't a very pretty one, any way you take it, and the less said about it the better.	История эта не из красивых, как на нее ни посмотри, и чем меньше о ней говорить, тем будет лучше.
It's you are thrashed, and not us; and if you are satisfied, why, I think, we should be."	Поколотили вас, а не нас. И если вы удовлетворены, то к чему же нам искать удовлетворения?
Mr. Wenham took his hat, upon this, and Captain Macmurdo following him to the door, shut it upon himself and Lord Steyne's agent, leaving Rawdon chafing within.	Тут мистер Уэихем взялся за шляпу, а капитан Макмердо пошел его проводить и затворил за собой дверь, предоставив Родону побушевать в одиночестве.
When the two were on the other side, Macmurdo looked hard at the other ambassador and with an expression of anything but respect on his round jolly face.	Когда оба джентльмена очутились за дверью, Макмердо в упор посмотрел на посланца лорда Стайна, и в эту минуту его круглое приветливое лицо выражало что угодно, но только не почтение.
"You don't stick at a trifle, Mr. Wenham," he said.	– Вы не смущаетесь из-за пустяков, мистер Уэнхем, - сказал он.
"You flatter me, Captain Macmurdo," answered the other with a smile.	– Вы льстите мне, капитан Макмердо, - отвечал тот с улыбкой.
"Upon my honour and conscience now, Mrs. Crawley did ask us to sup after the opera."	– Но я заверяю вас по чести и совести, что миссис Кроули приглашала нас на ужин после оперы.
"Of course; and Mrs. Wenham had one of her head-aches.	– Разумеется! И у миссис Уэнхем разболелась голова...
I say, I've got a thousand-pound note here, which I will give you if you will give me a receipt, please; and I will put the note up in an envelope for Lord Steyne.	Вот что: у меня есть билет в тысячу фунтов, который я передам вам, если вы соблаговолите выдать мне расписку. Я вложу билет в конверт для лорда Стайна.
My man shan't fight him.	Мой друг не будет с ним драться.
But we had rather not take his money."	Но брать его деньги мы не желаем.
"It was all a mistake--all a mistake, my dear sir," the other said with the utmost innocence of manner; and was bowed down the Club steps by Captain Macmurdo, just as Sir Pitt Crawley ascended them.	– Это все недоразумение, дорогой сэр, только недоразумение, - отвечал Уэнхем самым невинным тоном, и капитан Макмердо с поклоном проводил его до клубной лестницы, как раз в ту минуту, когда по ней поднимался сэр Питт Кроули.
There was a slight acquaintance between these two gentlemen, and the Captain, going back with the Baronet to the room where the latter's brother was, told Sir Pitt, in confidence, that he had made the affair all right between Lord Steyne and the Colonel.	Оба эти джентльмена были немного знакомы, и капитан, направляясь вместе с баронетом обратно в ту комнату, где оставался его брат, сообщил сэру Питту, что ему удалось уладить дело между лордом Стайном и полковником.
Sir Pitt was well pleased, of course, at this intelligence, and congratulated his brother warmly upon the peaceful issue of the affair, making appropriate moral remarks upon the evils of duelling and the unsatisfactory nature of that sort of settlement of disputes.	Сэр Питт, разумеется, был очень обрадован этим известием и горячо поздравил брата с мирным исходом дела, присовокупив соответствующие нравственные замечания касательно зла, приносимого дуэлями, и порочности такого способа улаживать споры.

And after this preface, he tried with all his eloquence to effect a reconciliation between Rawdon and his wife.	А после этого вступления он пустил в ход все свое красноречие, чтобы добиться примирения между Родоном и его женой.
He recapitulated the statements which Becky had made, pointed out the probabilities of their truth, and asserted his own firm belief in her innocence.	Он повторил все, что говорила Бекки, указал на правдоподобность ее слов и добавил, что сам твердо уверен в ее невинности.
But Rawdon would not hear of it.	Но Родон ничего не хотел слушать.
"She has kep money concealed from me these ten years," he said	– Она прятала от меня деньги целых десять лет, -твердил он.
"She swore, last night only, she had none from Steyne.	– Она еще вчера клялась, что не получала денег от Стайна.
She knew it was all up, directly I found it.	Когда я их нашел, она сразу поняла, что все кончено.
If she's not guilty, Pitt, she's as bad as guilty, and I'll never see her again--never."	Даже если она мне не изменяла, Питт, от этого не легче. И я не хочу ее видеть, не хочу!
His head sank down on his chest as he spoke the words, and he looked quite broken and sad.	Голова его поникла на грудь, горе совсем его сломило.
"Poor old boy," Macmurdo said, shaking his head.	– Бедняга! – сказал Макмердо и покачал головой.
Rawdon Crawley resisted for some time the idea of taking the place which had been procured for him by so odious a patron, and was also for removing the boy from the school where Lord Steyne's interest had placed him.	Сперва Родон Кроули и думать не хотел о том, чтобы занять пост, на который его устроил столь гнусный покровитель, и даже собирался взять сына из школы, в которую мальчик был помещен стараниями лорда Стайна.
He was induced, however, to acquiesce in these benefits by the entreaties of his brother and Macmurdo, but mainly by the latter, pointing out to him what a fury Steyne would be in to think that his enemy's fortune was made through his means.	Однако брат и Макмердо уговорили его принять эти благодеяния. Больше всего подействовали на него доводы капитана, предложившего ему вообразить, в какую ярость придет Стайн при мысли, что его враг обязан карьерой его же содействию!
When the Marquis of Steyne came abroad after his accident, the Colonial Secretary bowed up to him and congratulated himself and the Service upon having made so excellent an appointment.	Когда маркиз Стайн поправился настолько, что стал выезжать из дому, министр по делам колоний встретил его однажды и с поклоном поблагодарил от своего имени и от имени министерства за такое замечательное назначение.
These congratulations were received with a degree of gratitude which may be imagined on the part of Lord Steyne.	Можно себе представить, как приятно было лорду Стайну выслушивать эти комплименты!
The secret of the rencontre between him and Colonel Crawley was buried in the profoundest oblivion, as Wenham said; that is, by the seconds and the principals.	Тайна ссоры между ним и полковником Кроули была предана глубочайшему забвению, как сказал Уэнхем, то есть ее предали забвению секунданты и их доверители.
But before that evening was over it was talked of at fifty dinner-tables in Vanity Fair.	Но в тот же вечер о ней судили и рядили за пятьюдесятью обеденными столами на Ярмарке Тщеславия.

Little Cackleby himself went to seven evening parties and told the story with comments and emendations at each place.	Один маленький Кеклби побывал на семи званых вечерах и всюду рассказывал эту историю с подобающими поправками и дополнениями.
How Mrs. Washington White revelled in it!	Как упивалась ею миссис Вашингтон Уайт!
The Bishopess of Ealing was shocked beyond expression; the Bishop went and wrote his name down in the visiting-book at Gaunt House that very day.	Супруга епископа Илингского не находила слов, чтобы выразить свое возмущение. Епископ в тот же день поехал с визитом в Г онт-Хаус и начертал свое имя в книге посетителей.
Little Southdown was sorry; so you may be sure was his sister Lady Jane, very sorry. Lady Southdown wrote it off to her other daughter at the Cape of Good Hope.	Маленький Саутдаун был огорчен; огорчилась и сестра его, леди Джейн, - очень огорчилась, уверяю вас, Леди Саутдаун написала обо всем своей другой дочери, на мыс Доброй Надежды.
It was town-talk for at least three days, and was only kept out of the newspapers by the exertions of Mr. Wagg, acting upon a hint from Mr. Wenham.	По крайней мере, три дня об этой истории говорил весь город, и в газеты она не попала только благодаря стараниям мистера Уэга, действовавшего по наущению мистера Уэнхема.
The bailiffs and brokers seized upon poor Raggles in Curzon Street, and the late fair tenant of that poor little mansion was in the meanwhile--where?	Судебные исполнители наложили арест на имущество бедного Реглса на Керзон-стрнт, а куда девалась прелестная нанимательница этого скромного особняка?
Who cared!	Кто скажет?
Who asked after a day or two?	Кому спустя несколько дней еще было до нее дело?
Was she guilty or not?	Была ли она виновна?
We all know how charitable the world is, and how the verdict of Vanity Fair goes when there is a doubt.	Нам всем известно, как снисходителен свет и каков бывает приговор Ярмарки Тщеславия в сомнительных случаях.
Some people said she had gone to Naples in pursuit of Lord Steyne, whilst others averred that his Lordship quitted that city and fled to Palermo on hearing of Becky's arrival; some said she was living in Bierstadt, and had become a dame d'honneur to the Queen of Bulgaria; some that she was at Boulogne; and others, at a boarding-house at Cheltenham.	Некоторые говорили, что Ребекка уехала в Неаполь вдогонку за лордом Стайном; другие утверждали, что милорд, услышав о приезде Бекки, покинул этот город и бежал в Палермо; кто-то передавал, что она проживает в Бирштадте и сделалась dame d'honneur {Придворной дамой (франц.).} королевы болгарской; иные говорили, что она в Булони, а некоторые, что она живет в меблированных комнатах в Челтнеме.
Rawdon made her a tolerable annuity, and we may be sure that she was a woman who could make a little money go a great way, as the saying is.	Родон определил ей сносное ежегодное содержание, а Бекки была из тех женщин, что умеют извлечь много даже из небольшой суммы денег.
He would have paid his debts on leaving England, could he have got any Insurance Office to take his life, but the climate of Coventry Island was so bad that he could borrow no money on the strength of his salary.	Он уплатил бы все свои долги при отъезде из Англии, согласись хоть какое-нибудь страховое общество застраховать его жизнь, но климат острова Ковентри настолько плох, что полковник не мог занять под свое жалованье ни гроша.
He remitted, however, to his brother punctually, and wrote to his little boy regularly every mail.	Впрочем, он аккуратнейшим образом переводил деньги брату и писал своему сынишке с каждой почтой.